Малинда хорошо ладила с новым командиром, сэром Бандитом. Он обладал самыми густыми и черными бровями, какие ей только доводилось видеть, сросшимися над переносицей, но губы его так легко расплывались в улыбке, что он никогда не казался свирепым. Бандит принадлежал к редкому числу людей, способных оставаться приветливыми и милыми весь день с утра до вечера, никогда не срываться и не грубить. Когда она случайно обронила, что считает молодых Клинков своими самыми преданными защитниками, Бандит рассмеялся: «Они тоже так думают, ваше высочество!» и через некоторое время разрешил молодежи собираться у нее. Не один веселый час она провела в компании Орла и его приятелей, разъезжая на лошадях по замерзшим зимним дорогам.
Малинда скучала по канцлеру Монпурсу. Она пришла в ужас, когда по возвращении из очередной поездки узнала, что ему отрубили голову за измену. Измена? Монпурс? К сожалению, всего через несколько минут после этого сообщения она натолкнулась на его преемника, гнусного лорда Роланда. Как и принцесса, он нигде не появлялся без эскорта Клинков, даже в дворцовых коридорах.
Новый канцлер уступил ей дорогу и низко поклонился.
— Ну, — процедила она, — вы довольны, милорд?
— Доволен, ваше высочество?
Он попытался изобразить невинный взор. Этот высокий человек раньше сам был Клинком и до сих пор производил впечатление на слабый пол: в его темных глазах сверкало нечто демоническое, хотя сам он весь был мягкий, словно озерцо слизи. Орел и остальные по сию пору благоговели перед ним и восхищались его искусством фехтовальщика. Малинда не могла понять, какое отношение это умение имеет к государственной службе.
— Тем, что разоблачили предателя так близко к трону? И так скоро! Нельзя не быть довольным такими отличными и быстрыми достижениями!
Он поморщился.
— Нет, ваше высочество. Я недоволен.
— Ну, надеюсь, со временем привыкнете. — Через пару шагов она обернулась. — Продолжайте в том же духе.
До Дня Барвинка все шло хорошо.
День Барвинка приходится на четырнадцатое число Третьего месяца, когда весна снова являет миру ягнят, цветы и ясные вечера. Отец и большинство Гвардейцев исчезли — наверное, решили воспользоваться полнолунием для поездки в Айронхолл и сбора новых Клинков. Двор по-прежнему находился в Нокере, пока строители подновляли Греймер, а прямо к югу от Нокера лежали холмы Милд-Хилз, где благородная госпожа любила кататься с друзьями и пускать ястребов. Малинду сопровождала свита из четырех Клинков, трех конюхов и двух сокольничих. Женское общество составляла лишь Диана. Леди Арабель хмурилась, леди Кристал ныла, а леди Уэйнс что-то бормотала о театре масок, который она видела много лет назад.
Малинда никогда особенно не интересовалась охотой, ей совершенно не нравилось, как белые голуби превращаются в окровавленные комки перьев. Она выезжала в полном снаряжении и, как только оказывалась за пределами видимости из дворца, пересаживалась со смирного пони на огненноокого, пышущего жаром жеребца по имени Громобой, рядом с которым даже конюхи стискивали зубы. Всех, кроме Дианы и Клинков, она отправляла обратно и с трудом сдерживала Громобоя, пока свита не удалялась. Потом ослабляла повод.
Копыта гремели по дерну, конь летел над холмами, словно весенняя чайка, оставляя пятерых спутников позади в клубах пыли. Вот это скачка! Конечно, ее довольно скоро нагоняли. Несмотря на всю свою нежность, Диана была отличной наездницей, а большинство Клинков управлялись с лошадьми не хуже, чем с мечами. Особенно восхищал сэр Орел. Скоро он вырывался вперед, и разрыв между ним и Малиндой начинал сокращаться. Тогда принцесса «случайно» роняла шляпу, и волосы ее развевались по ветру, как стяг. Клинку предоставлялась возможность показать себя, что он и делал, выхватывая меч и на полном галопе подбирая ее шляпу с травы. Все это делалось не только ради шляпы, но и ради смеха, румянца на щеках и сверкающих глаз.
Цвела весна.
В полдень они останавливались перекусить в укромной прогалине, где меж мшистыми берегами тек говорливый ручеек. Клинки всегда находились в курсе последних дворцовых новостей и знали секретов больше, чем сама леди Арабель. Они не скрывали, что Амброз отправился в Айронхолл и вряд ли вернется скорее, чем через несколько дней, учитывая теперешнее состояние дорог.
— Просто стыдно, — заметил Орел. — Они отрывают детей от материнской груди, чтобы набрать нужное количество солдат. Ярый теперь у них Первый. Брат, сколько Ярому лет?
Сэр Гектор передернул плечами.