А теперь все. Не будет ни смеха, ни Алинки, ни наших веселых вылазок, потому что не будет меня. Никогда не думала, что последней моей мыслью перед смертью будет воспоминания о лучшей подруге…
Я, правда, готова была умереть. Прямо сейчас почувствовать, как мое сердце остановится. Это было бы правильным и логичным. Кириги мафиози. Он узнал правду. И теперь пушечное мясо должно исполнить свое прямое предназначение.
Готовность это одно, а вот хотеть смерти — совсем другое. Я сильно вздрогнула, когда услышала:
— Это то, что я думаю? — тихо спросил Кириги, но мне эти слова это показались оглушающим гонгом.
Крепко сжав зубы, я попыталась втиснуться в стену, раствориться в ней, лишь бы быть от него подальше. Когда он снова коснулся моих плеч обоими руками, тело само собой сгруппировалось, а сквозь стиснутые зубы вырвался сдавленный стон. Отбиваться все равно нет смысла. Как, впрочем, и бежать.
Сильные руки аккуратно оторвали меня от стены. Я почувствовала, как мои плечи обернули каким-то теплым материалом, потом ноги перестали чувствовать землю — меня куда-то понесли.
По знакомым ощущениям я поняла, что меня усадили в машину. Я открыла глаза как раз тогда, когда Кириги сел на водительское сиденье и завел мотор.
— Почему ты посадил меня на пассажирское сиденье? — спросила я, заметив, как мой голос дрожит.
— А ты хочешь за руль? — спросил он и попробовал улыбнутся. Слишком уж хорошо было видно, что он попробовал… Что у меня отпало всякое желание разговаривать дальше. "Вопрос времени", — пронеслось в мозгу и тут же дико захотелось плакать.
Куда мы едем? "Наверное, в лес" — подумала я и опять закрыла глаза. Вырываться сейчас нет смысла, ведь он уже застегнул свои хитроумные ремни. Буду ждать. Во мне вдруг проснулся черный юмор: "Интересно, а лопата у него в багажнике? А еще интересно, заставит ли он меня копать. Я копать с детства не люблю, а тут могилу копать, при чем собственную… м-да… не думала, что так закончится моя жизнь", — я поежилась. — "Вот бы маме позвонить… сказать, как я ее люблю!"
"Мама!" — не хотел успокаиваться мозг. — "Они придут за моей мамой!!! И папой!!!" Открыв глаза, я повернулась к водителю. — "Ну, нет, родителей в обиду не дам!"
Я набросилась на него, собираясь разодрать лицо или задушить, потому что так до конца и не решила, что буду делать. Главное — не дать ему шанса причинить моим близким вред.
Для Кириги мои выпады были абсолютной неожиданностью. Он крутанул руль, и машину занесло, после чего она остановилась поперек дороги. Но я на такие мелочи не отвлекалась. Ремни мешали, а иначе белобрысый точно остался калекой.
Он перехватил мои руки, и сжал их вместе:
— Тихо! — шикнул он. — Ты решила угробить нас обоих?
Я молчала и только тяжело дышала, потом, наконец, выдала:
— Только посмей тронуть моих родных… — прошипела я со злостью.
— С такой защитой? Ты думаешь, у меня есть шансы? — усмехнулся он, но в улыбке веселья не было, — Ладно, сейчас что-нибудь с этим придумаем, — сказал он и пошарил свободной рукой под сиденьем. Я ужаснулась, когда увидела, в его руках наручники. Он прикрепил мои руки к ручке над дверью, при этом нежно уговаривая: — Я знаю, солнышко, что тебе неудобно, но так будет безопаснее и для тебя, и для меня.
От этих слов я начала дергать руки, но это было бесполезно.
— Ты поцарапаешься, — сказал он спокойно. — Тихо.
Я расслабилась. Пусть только попробует меня освободить, и я его убью сама, об этом ему говорил мой взгляд.
— То ты в шоке, то превращаешься в агрессивную фурию, — сказал он. — Мне с тобой никогда не расслабится, — потом протянул руку и легонько коснулся щеки. — Позже поговорим, когда ты выйдешь из этого состояния.
На это я еще раз подергала руки и попрыгала на сидении. Я знала, что это бесполезно, но ничего не могла с собой поделать.
Машина остановилась у моего дома, и Кириги, повернувшись, изучил меня взглядом, после чего изрек:
— Думаю тебе лучше остаться здесь. Ты не в состоянии сейчас адекватно реагировать. Подожди меня в машине, ладно, — просил он, а я на это опять начала дергаться.
"Что ему нужно в моей квартире?"
— Мне и ноги тебе связать? — спросил он спокойно, подняв одну бровь.
Я решила, не что не буду усугублять ситуацию. Он ушел, а я все ждала, что мимо кто-то пройдет, но мне не повезло. Всех словно корова языком слизала! Ну, хоть бы одна бабулька, разбитая параличом! Никого! Кириги не было минут десять, а назад он вернулся с небольшим чемоданом и корзинкой, которая подозрительно мяукала.
— Что это ты набрал? — спросила я. А потом до меня дошло — он, наверное, подстроит: мол я уехала. Даже кошку забрал, чтобы не мяукала от голода. Вот молодец! Я бы такие детали не продумала! Я бы просто, как Раскольников: старушка, топорик и привет. Наверное, именно поэтому я и не работаю в мафии.
— Ты на меня напала, — улыбнулся он. — Я с тобой не разговариваю.
Я хотела ответить "очень надо", но передумала… Не буду его веселить! Он меня отправит на корм червям, а я тут еще ему должна настроение подымать. Связал! Ишь, какой герой! Я надулась и отвернулась. Правда, теперь большую часть кругозора закрывали руки, прикованные к автомобилю, но ничего. Терпимо.
Кириги, кажется, понял политику партии и меня больше не трогал.
Интересно, они будут меня пытать? Если да, то как? А что будут спрашивать? Может лучше сразу все выложить, чтобы не мучится?
На ум пришло, что я полная идиотка и открыла рот:
— Я знаю, что на флешке, — сказала я, и взглянула на него. Он только поднял бровь. — Наверное, это вам стоило больших финансовых затрат… Этих же людей не то чтобы нет… их и не было никогда…
— Я не хочу об этом говорить, — сказал он и свернул уже к своему дому.
Ну да… мнение пешек никому не интересно. Ах да… забыла… я же не пешка, а просто былинка… Страх, отчаянье и безвыходность вернулись ко мне еще в большей мере, чем раньше: "я не хочу говорить об этом"… Казалось, убило во мне надежду на благой исход событий.
Когда машина полностью остановилась, он сначала взглянул на меня. Потом на заднее сиденье, где периодически раздалось жалобное "мяу".
— Ну что, дамы, давайте попробуем переместится из машины в квартиру, — сказал он так, словно готовился к чему-то очень трудному, а потом с улыбкой добавил: — Только не сильно царапайтесь.
Кириги обогнул машину, подошел к пассажирской двери, открыл ее, потом отстегнул сначала ремень безопасности, потом снял один наручник и вытащил меня из машины. Я только пару раз успела ему слабо "вмазать", как мои руки были застегнуты теперь за спиной. Через секунду мне залепили рот скотчем, после чего, словно мешок с картошкой, взвалили на плечо, другой рукой подхватили корзину с кошкой и пошли через шикарный холл с молчаливым консьержем. Неужели он и после такого милицию не вызовет? Я поднялась немного и глянула на человека в форме. Похоже, что нет.
Оказавшись в квартире, хозяин жилища поставил меня на ноги и тут же скрылся за закрытой дверью. Я закричала от бешенства, но благодаря клейкой ленте из меня вырвалось только смешное мычание.
Давать волю ярости особого смысла не было, но очень хотелось. Я со злостью смотрела на дверь с минуту, но он так и не появился. Куда он пошел? На этот вопрос ответить мог только мог ответить только белобрысый зеленоглазый гад. Кошка продолжала жалобно мяукать в своей корзинке и я с ней была вполне солидарна. Правда, мне взывать совсем не к кому, да и рот был заклеен. Руки тоже несвободны.
Я подошла к корзинке, села рядом, к ней спиной и, немного повозившись, открыла крышку. Жаль, что кошка не могла мне сделать ответной любезности.
Пока Кириги не было, я решила осмотреться. Квартира была по-настоящему большой и просторной, В ней царил полумрак. Много темного дерева, которое при детальном рассмотрении оказалось покрашено не коричневым, а темно красным лаком или морилкой вперемешку с приглушенным белым. Стены прекрасно имитировали японский стиль. Очень сдержанные, консервативные и в тоже время очень экзотичные. Как впрочем, и сам хозяин.