Тут я увидела в конце коридора Влада и сразу свернула в один из кабинетов. Даже не знаю, почему я так сделала. Влад — хороший парень, а я неправильная девушка! Вся редакция, включая меня, знает, что я ему нравлюсь, но уже полгода строю из себя непонятно что. Вернее — смываюсь вовремя. До того, как он скажет что-то кроме: "как дела". Нет, чтобы таки пойти на риск и завязать с ним отношения! Тогда бы история никогда не приключилась! Никакой мафии…
Меня передернуло. "Пока рано", — напомнила я себе.
Я выглянула из кабинета. Никого. Обернулась к редактору развлекательной колонки и улыбнулась, извинившись. Мне же еще здесь работать. Может быть.
Выйдя на улицу, обнаружила, что машина Форестов пропала. Я стояла с минуту, оглядываясь, и вдруг поняла, что это знак. Теперь я сама. Они меня поддержали, но настало время учиться жить самой. Я улыбнулась. Они, как всегда правы. Я развернулась, собираясь идти в сторону метро, как вдруг прозвучал сигнал клаксона. В замешательстве обернувшись, я увидела до боли знакомый джип. Я побежала к нему, быстрее ветра, совершенно не контролируя порыв.
Этого не может быть!!!
Но уже через секунду меня заключили в сильные объятья.
— Я знаю, что ты не настоящий, — прошептала я, прижимаясь сильнее к нему. — Но мне все равно!
Очнувшись от дикого счастья, я поняла, что мы уже в машине и я сижу у Кириги на коленях.
— У меня никогда не было галлюцинаций, — сказала я, всматриваясь в дорогое лицо. Он выглядел не так как раньше. Сейчас черные волосы доходили только до середины шеи, глаза карие, а подбородок потерял остроту, но ошибки быть не могло, ведь сердце пело, как никогда.
— И не будет, — заверил он. — Я удивлен, что ты меня узнала.
— Глупый! — сказала я, прижавшись, по сути, к незнакомцу. — Что ты с собой сделал? И как…
— Прости, что пришел за тобой в таком виде, — признался он. — Не было сил ждать ресурсов для перевоплощения.
— Я не понимаю, — пожаловалась я.
— Помнишь, я тебе рассказывал, про Сердце Дракона, который может вернуться даже после смерти?
— Он тебя воскресил? — догадалась я.
— Она, — поправил он. — Кэтрин. Но нет, она не захотела.
— Что?!? — ужаснулась я. — Она могла, но…
— Не злись раньше времени, — в точности угадав мои чувства, ответил он. — По ту сторону жизни я понял ее замысел. Она захотела, чтобы я сам смог себя воскрешать, ведь теперь я ответственен за две жизни. Видимо, ты ей понравилась и она приняла сложное решение — дать мне время вернуться самому, хоть она знала, что ты будешь страдать. Она хотела сделать меня сильнее ради тебя.
Я вспомнила прошлые дни, словно кошмарный сон.
— Я виноват, — признался он. — Сначала я ждал, что она вернется и воскресит меня. Потом понял, что этого не будет, и стал пробовать сам. Но к тому времени, несмотря на мороз, собственное тело пришло в негодность. Пришлось искать другие пути. Это, — он окинул себя взглядом. — Лучшее, что получилось на данный момент.
— Но ты похож на себя. Немного.
— Я такой от природы, — засмеялся он. — Это то тело, которое я знаю лучше того, которое знакомо тебе. Дай мне время, и я восстановлю утраченное.
— Мне ты и так нравишься! Живой!
— Девочка моя, — улыбнулся он и нежно поцеловал. — Как я скучал за тобой!
— Я тоже… Ты не представляешь, как это! Я думала, что все!..
— Не все! И никогда не будет все! Теперь — точно!
И тут я вспомнила:
— А Морган что сказала?
— Морган тоже Сердце Дракона, как и я с недавних пор, но она не может возвращать других людей. Только себя. А вот Кэтрин — мастер на все руки. У нее просчетов не бывает.
— Просчетов?
— Как у меня с этим телом. А Морган так вообще не смогла бы найти мою душу, — сказал он. — Поэтому я и боялся отойти от места смерти. Шастик, негодник, спрятал тело, но это не помогло. Я не успел. Морган в свое время вообще не понадобилось тело, ведь она годами готовилась к ритуалу возвращения, а я — нет. Мне казалось, вся эта сила — блажь. Меня никто не мог убить, без моей воли, а умирать я не собирался. Зачем готовиться? Вернулся только потому, что этого сильно хотел.
— Ты не представляешь как это… — сказала я, вспомнив кровавую сцену. — Я словно сама умерла.
— Девочка, так больше не будет никогда! Мне самому было не сладко. Когда видел, как Ли… это словно побывать в аду. Я проклинал Кэтрин, которая наблюдала за этим, пытался вернуться, но ничего не получалось. Нужна медитация, а когда я видел этот ужас, гармония для меня оказалась невозможна. Я хотел крови врагов, и не понимал, что только спокойствием я добуду желаемое.
— Но Морган…
— А что Морган? — удивился он. — Кстати, она поражена тем, как ты провела ее сигаретой. Маришка и Шастик тоже сетуют на свою глупость. А вот Кэтрин этим не обманешь. Она тебя сразу узнала.
— Как? — спросила я. Раньше я об этом не задумывалась. — Мы ведь не были незнакомы.
— По запаху.
— От меня что… пахнет?
— Да, — сказал он весело, а потом зарылся носом в волосы: — Мной.
Мне стало стыдно.
— Она узнала о нашей близости по запаху и сказала Морган?
— Она всем это сказала.
— И ты теперь зол на нее?
— Она спасла тебя от Ли, и заставила меня подняться на ступень выше в мастерстве. Мне не за что на нее злиться.
— Но она поставила крест на ваших с Морган отношениях. И именно поэтому ты сейчас здесь, а не с ней.
— А с этого места поподробней, — удивленным голосом сказал Кириги.
— Ты любишь ее, — сказала я, слова отозвались болью в сердце. Я сумасшедшая! Вместо того, чтобы привязать его к себе, раскрываю все тайны раненного сердца: — Ты назвал ее второй половинкой. Мужчины такими словами не разбрасываются. Ты хранишь портрет, словно реликвию. Мы переспали, а Кэтрин все ей рассказала. Все мои труды насмарку…
— Джен… — нежно сказал он, а я рявкнула на него:
— Ты сам спросил! Так теперь слушай!!!
Он взял мою руку и поцеловал пальцы, сказав:
— Я слушаю.
— Я не удержалась и посмотрела через видеокамеру, кто к тебе пришел, а это она… вы обнимались, словно любимые после долгой разлуки… — я опять сглотнула ком, а он открыл рот, что бы что-то сказать, но я его оборвала: — Слушай, черт тебя дери! — меня задушили рыдания, а он молчал, подтянув к себе, сильные руки гладили спину успокаивающими движениями. — Я подумала, что она, наконец, пришла к тебе, чтобы… чтобы сказать, какой она была глупой и что хочет быть только с тобой… а тут я… мне показалось, что это неправильно, если она застанет меня в твоей постели, ведь тогда она не простит… а мы занимались на постели люб… сексом… не годиться… любить свою вторую половинку на грязных простынях…
— Грязных?!? — возглас негодования прорвал тишину и мою муку, а он извинился: — Прости.
— Я поменяла простыни, — меня крепче обняли. — Я хотела сделать так, словно меня и не было там никогда. Чемодан спрятала… я еще подумала, что выбросишь при случае… — объятья стали теснее. — А потом… потом я пыталась не шуметь, ведь она тоже небожитель — услышала бы… а ты дверь открыл… — я впервые с начала разговора подняла глаза. Он смотрел с ужасом, но я все равно продолжила: — А я поняла, что для меня.
— Что значит "для тебя"? — снова не выдержал он.
— Что ты хотел, чтобы я ушла и оставила вас вдвоем, — пояснила я.
Его глаза вглядывались в мое лицо, ища ответы, но не находили, а если и случалось, то в глазах сквозила боль:
— Если все так, как ты говоришь, — я впервые слышала, чтобы его голос дрожал. — То ответь на вопрос: Почему ты не устроила скандал и не хлопнула той же самой дверью?
— Как я могла?!? Ты же ее любишь!!! — возмутилась я.
— Даже если бы так и было, то ты то тут при чем? — тихим, разъяренный голосом спросил мужчина.
Мне от его слов стало больно. Он прав — я не причем.
— А я тебя люблю, — чуть слышно призналась я. — И хочу, чтобы ты был счастлив. Если для этого нужно наступить себе на горло, поменять простыни и постелить новые для твоего счастья с другой женщиной, то я это сделаю. Вернее сделала. Вот такая вот правда.