А лето – здесь и навсегда:
Синичья звень и суета,
Игра нетронутого льда,
И облака, и позолота,
И незаметная работа
Подснежной прели,
И пугает
Ворон в саду сорочий сленг,
И синь,
И музыка играет,
И холод руки опускает…
И на погосте тает снег…
Николаю ИВЕНШЕВУ
Живём мы как-то всё не в лад,
Всё невпопад – спешим,
Судьбу смешим, а листопад
Свой шёпот в шорох шин
Уже вплетает, и асфальт –
Как жёлтая река,
И в жёлтых омутах дрожат
И вдруг буксуют и визжат
Огни грузовика.
И путь наш короток и прост,
И прост буксирный трос,
И время тихо задаёт
Осенний свой вопрос.
И свой черёд, и свой расклад
Нестройный птичий клин
Несёт, срываясь наугад,
Сюда, где вечный листопад,
И мы, и счастье невпопад,
И шорох, шорох шин…
В глазах простор,
А в мыслях пусто.
И ничего нейдёт на ум.
Какое тут, к чертям, искусство
Самопознанья!..
Пьяный кум
Уже гремит в сенях щеколдой,
Звенит убойным бутылём.
Конечно, будет шум и гром,
И мой гостеприимный дом
Зальётся по уши!
И подлый
Твой бес похмелья с мордой бодрой
Вздохнул,
Зевнул,
Вильнул хвостом –
И ноги положил на стол…
Где на ветру
Иззябнул и продрог
Седой, едва живой, чертополох,
Где лебеду
Дожёвывает изморозь,
Прорезались вдруг,
Выставились,
Вызрелись
Побеги серо-бурой белены.
В обманном ощущении весны,
Опасны,
Безрассудны и больны,
Они ещё дотятут до морозов…
И, как и мы,
Сойдут в глухую прозимь,
Где мёрзлых трав затоптанная просинь,
И стынь,
И наркотические сны
Иззябшей,
Отмороженной страны.
Мы верили,
Что всё непонарошку!
Что вот ещё чуть-чуть,
Ещё немножко,
И будет – з а в т р а.
Где же вы, простецкие,
Костры, горнисты,
Речки с перелесками,
Зарницы, разговоры до утра!
Костры остыли, сгасли вечера.
И завтра
Отступило во вчера.
И до утра
Мазками злыми, резкими,
Бессонница вымарывает резвые
Твои мечты,
И грязно-серый цвет
Уже привычен, и надежды нет,
Что прошлое,
Где завтра и вчера,
Продержится
Хотя бы до утра…
Над каждым – созвездие,
Мы это знаем, и вести
О замыслах ловим,
О помыслах наших созвездий.
И звёзды нам верят,
И нас они
Оберегают.
И тают снега,
И капель,
И вороны летают.
А лето – ну вот оно,
Слякоть осеннюю месит!
И вязнут дожди,
И позёмка вовсю куролесит…
И, круг замыкая,
Мы всё оставляем на месте,
Мы, слабые тени
Придуманных нами созвездий.
Сезон вневременья.
Ни снега, ни дождя нет.
Всесилье и всевластье пустоты.
Похоже, осень так и не дотянет
До тёплых снегопадов. Пусто. Ты
Уже не вспомнишь:
Темень, скорость света,
Остылая, в развалинах планета,
Квадрат луны отметиной вины…
А звёзды,
Те, что нами возжены,
Всё падают…
А небу – хоть бы хны!
Оно своё возьмёт,
И, воздавая
Делам твоим,
Нас доведёт до края
Земной эклиптики –
И выведет за край…
И – всё просчитано!
И лень твоя земная,
И холод запоздалого трамвая,
И стлань любви – от края и до рая…
И этот,
Возвращённый невзначай,
Пустынный твой,
Твой выстуженный
Рай…
От сглаза,
От дурного глаза,
Не уберёг тебя прогресс!..
А расставаться лучше сразу.
Перемолчать, закончить фразу…
Закатно, тускло и безгласо
Взывает солнце. Красный лес
Шагнул и по колено влез
В болото, в жижу. Ум за разум
Заходит от усилий без
Надежд, и греет руки алчность,
И дышит рядом и окрест
Добро с пудами-кулаками,
Душевность с резвыми клыками
И топи, полные чудес…
И даль бесцветна и невзрачна,
И отвратительна прозрачность
Холодных вод, пустых небес…
Душе пристало вслед за телом
Стареть – и заниматься делом.
Но неразумной, неумелой,
Ей высоту подай, полёт!
А тело – тело, ясно дело,
Подустарело. Подведёт.
Душа витает. Ей не спится.
Ей – воспылать, обнять, объять!..
А тело – смело громоздится
Туда, где к печке притулиться,
Вздремнуть, перевернуть страницу,
Поразмышлять, порассуждать,
Явленья тронуть и предметы,
И если можно – надкусить.
И вить связующую нить
Судьбы с окрестным белым светом.
А за спиною – тьма, ни зги.
А впереди – туман, извивы
Дождей, и топчутся мозги
По бездорожьям чепухи,
Простив душе её порывы.
А жизнь –
Опасна и строга.
Сохатый почесал рога,
Напряг тяжёлый лоб и –
И не узнала берега
Парнокопытная нога:
Болота, плавни, топи…
К воде приладилась ольха.
Глухие травы-стены.
И в небо
Он вознёс рога.
И понял я – антенны!
Не знаю,
Где он пребывал,
В какой такой пустыне,
О чём и с кем он толковал,
Но мой отчаянный сигнал
Он – всё-таки! –
Воспринял!
И – в воду, в топи, напрямик!
А дальше – степь, околки…
О, просветленья миг и миф,
Обломки и осколки!
А я – к себе.
Но не успел.
Куда мне без сноровки!..