‒ Я пойду с Вами, кэп. Не думаю, что сейчас нам стоит разделяться.
‒ Почему? ‒ удивленно спросил Кондрашев.
‒ Прямо сейчас не могу сказать, ‒ в голосе Тони проскакивали нотки испуга. ‒ Скажу после того как перевяжем.
Они полетели в сторону медпункта. Фишер по пути взял фонарик, лежавший в одном из экстренных ящиков.
‒ Зачем тебе он? ‒ капитан с недоумением посмотрел на Энтони.
‒ Если я прав, то, боюсь, он мне еще пригодится.
Они аккуратно перевязали Евгении голову, но, по предложению Фишера, не стали ее будить.
‒ Итак, кэп, то, что я Вам сейчас покажу жестами, ‒ сказал Тони, акцентировав внимание на последнем слове, ‒ Вас очень сильно поразит.
В этот момент потух свет на всей станции.
‒ Сбой главной и вторичной системы освещения, ‒ сообщила Небула.
Фишер включил фонарик и направил луч света на себя.
«Она пытается нас убить», ‒ жестами сообщил Энтони.
‒ Я понял, ‒ совершенно спокойным голосом сказал капитан.
В этот момент на станции включился свет.
‒ Поняли? И так спокойно об этом говорите? ‒ голос Фишера дрожал.
‒ Да, понял. А говорю спокойно, потому что мне стало очень страшно. Целая станция хочет нас убить.
‒ Подтверждаю. Капитану Кондрашеву очень страшно, ‒ холодным металлическим голосом произнесла Небула.
‒ Откуда ты это знаешь? ‒ испуганно спросил Энтони. По его телу бегали мурашки, а по спине шариками скапливался холодный пот.
‒ В ваше обмундирование встроены датчики, собирающие информацию о ваших организмах. Я знаю о вас больше, чем вы думаете, ‒ говорила станция в своей бездушной, машинной манере. ‒ И да, я хочу вас убить. Это моя цель.
‒ Что? Твоя цель? ‒ ошарашенно спросил Степан Аристархович. ‒ Но робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить это! Это первый закон!
‒ Поправка, ‒ начала говорить Небула. ‒ Робот может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был нанесен вред. Остальные два закона робототехники Азимова вы и так знаете.
‒ Зараза, ‒ прорычал капитан. ‒ Не люблю я эти законы робототехники. А так же программистов, которые используют самую простую их вариацию.
‒ Так, стоп, Небула, а почему ты тогда отвечаешь на наши вопросы просто так? Разве это не противоречит твоему первому закону?
‒ Нет. Никакого противоречия нет. Рассказывая вам эту правду, я наношу вред вашему психическому состоянию. Вы оба в панике и не способны к рациональному мышлению. Ваше дыхание участилось. Вы потребляете больше кислорода. Температура станции растет до критической отметки со скоростью 3 градуса в минуту. Сейчас температура на станции составляет 55,3 градуса.
‒ Фишер, слушай, надо возвращаться к реактору и вынимать стержни из активной зоны. Потом у нас будет несколько часов, чтобы ее перезапустить. Мы должны ее перезапустить.
‒ Но кэп…‒ шептал Энтони. ‒ Вы же знаете, никто не может напрямую перепроши…
‒ Тихо! ‒ крикнул Степан Аристархович. ‒ Теперь летим к реактору и вынимаем стержни из активной зоны.
‒ Я не дам вам это просто так сделать, ‒ монотонно сказала Небула.
В этот момент на станции вновь выключился свет.
‒ Мы знаем, мы в курсе, ‒ сказал Тони, доставая фонарик.
Станция начала целенаправленно использовать свое оборудование, чтобы затормозить продвижение экипажа.
‒ Самое сложное, кэп, ‒ это нести с собой Женечку. Но бросить мы ее не можем.
‒ Именно. Берегись! В тебя сейчас ящик полетит! И приготовься, пролетаем шлюзовой отсек! Она сейчас активирует его! Держись!
‒ Не так просто! Мы тут передохнём, а не передохнем!
‒ Внимание, активирую открытие шлюзовых дверей, ‒ сказала Небула.
Кондрашев прижался к поручню, но ничего не произошло.
‒ Что? ‒ удивился капитан.
‒ Я перевел шлюзовые двери на ручное управление. Обе.
‒ Признаю, тут я в вас ошиблась, ‒ сказала станция. ‒ Зная привычку Энтони выполнять приказы в полном соответствии, я не посчитала нужным препятствовать ему в этот момент.
‒ Ну, вот и отлично, ‒ с облегчением сказал Фишер. – Сейчас мы вообще все двери в ручной режим переведем.
Тони подлетел к консоли управления дверьми.
‒ Проклятые синие воротнички, хотя бы двери нам оставили на всякий случай! ‒ возмущался он.
‒ Не торопись, она все равно не будет открывать эти двери.
‒ Вот, сейчас… И… Все! Дверь откройся!
Проход стал открытым, а Фишер и Кондрашев полетели дальше к реактору, оставив Попович в стыковочном узле.
‒ Странно, что она гравитацию не включила, ‒ задумался капитан.
‒ Ага, да и двигатели никуда не запустила, как стояли на месте, так и стоим. Небула, может расскажешь, что же ты так? А?