Шведов не смущает присутствие на Гутуевском острове горстки русских бойцов. Пушечные сигналы, которые утром и вечером подает крепость, убеждают их в полном благополучии дела.
Десятипушечный бот "Гедан" ("Щука") и восьмипушечная шнява "Астрильд" ("Звезда") поднимают паруса и выдвигаются к Неве, где встают на якорь в ожидании рассвета. Об этом тотчас дают знать Петру в Шлотбург.
Петр с Меншиковым (ибо "понеже иных, на море знающих, никого не было") с тридцатью лодками спускаются в светлой майской ночи навстречу неприятелю. Часть лодок оставляется у истоков реки Фонтанки (где теперь белеют меж деревьев скульптуры Летнего сада), вторая половина во главе с бомбардир-капитаном Петром Михайловым спускается к деревне Каллина (где ныне красуется башенками Калинкин мост). Темнеет горизонт, обещая непогоду, и приходит решение напасть на неприятеля при первой же туче.
Под утро седьмого мая делается темно, шумит проливной дождь, и лодки дружно ударяют в весла. С верховьев Фонтанки выступают из засады пятнадцать лодок. Шведы замечают их, играют тревогу и спешно поднимают паруса, намереваясь присоединиться к эскадре. Пока они маневрируют и открывают заградительный огонь, Петр "тихою греблею" заходит со стороны взморья. И вот его лодки у высоких бортов шведских кораблей - свист картечи, разрывы гранат, ружейная стрельба...
"Понеже неприятели пардон зело поздно закричали, - докладывал Петр Федору Матвеевичу Апраксину, - солдат унять трудно было, которые, ворвався, едва не всех покололи, только остались 13 живых".
Свершилось небывалое - с лодок, не имевших артиллерийского вооружения, захвачены в абордажном бою два военных корабля, оснащенных восемнадцатью пушками. Царь, "не щадя своей монаршей милости", одним из первых влетел на палубу "Астрели" с топором и гранатою в руках.
Обескураженный потерей двух кораблей, дерзким, противу правил поведением русских, адмирал Нумерс разворачивает эскадру к шведским берегам.
Путь России к морю свободен!
Так завершился первый абордажный бой русских, вышедших к берегам Балтики.
В память знаменательной победы были выбиты золотые и серебряные медали с надписью "Небываемое бывает", а Петр I и Меншиков были награждены военным советом орденами Святого Андрея Первозванного. Номера 6 и 7 соответственно. Вручал ордена старший кавалер этого ордена генерал-адмирал Головин после торжественного молебна в крепости Шлотбург. (Пятый номер, к слову сказать, предназначался Мазепе...)
А что же наш меч с горделивой надписью "Я сделан в Виире"? Как недавно удалось установить с помощью шведских военных историков, он принадлежал командиру бота "Гедан" Килиану Вильгельмсу, и Петр взял его на память об отважном воине, погибшем в битве.
По велению Петра все семьдесят бойцов шведской эскадры были преданы земле с воинскими почестями неподалеку от деревни Каллина. Там же похоронили в братской могиле павших в морской баталии русских воинов.
Сейчас это место может увидеть каждый, добравшись до угла Рижского и Старопетергофского проспектов и пройдя немного в сторону Гапсальских ворот порта. Там нечто вроде скверика, стоит общественный туалет, железобетонный забор предприятия и в стене дома мастерская шиноремонта. Когда-то, прилепившись к стене дома, там стояли два буйных пивных ларька, пользовавшиеся дурной славой, - дня не проходило, чтобы кому-то не разбили голову пивной кружкой или не выбили зуб. Ларьки убрали, туалет остался.
Сегодня в руках историков есть списки семидесяти моряков шведской эскадры, погребенных в невской земле, фамилии наших бойцов, к сожалению, пока неизвестны. Есть шестиметровый символический крест, в котором примирительно угадываются кресты всех религиозных конфессий - его изготовил петербургский скульптор А. Дема. Муниципальный совет No 6, на чьей земле находится захоронение, готов выделить деньги на установку памятного камня на месте братских могил русских и шведских моряков. "Общероссийское движение поддержки флота" совместно с "Морским альянсом Санкт-Петербурга" и администрацией Адмиралтейского района готовы организовать торжественную церемонию установки памятных знаков - с приглашением шведских моряков, военно-морских оркестров двух стран, почетного караула нахимовцев и курсантов училищ... Но, право слово, не вяжется все это с общественным туалетом, убрать который, как говорят знающие люди, сложнее, чем построить новый - стратегический объект, да и только...
Но, может, достанет у города сил и разума к своему 300-летию почтить должным образом павших в знаменательной битве?..
А что же делать с трофейным мечом, которым так дорожил Петр?
Ему - вернее, его увеличенной копии - самое место в парке "Екатерингоф", что в советские времена назывался "Парком ХХХ-летия ВЛКСМ". Этот парковый ансамбль, устроенный по чертежам Петра и расположенный за Нарвскими воротами, традиционно считался мемориалом первой русской морской победы, но сейчас о том ничто не напоминает - крутятся карусели, мелькают качели, пьют пиво в страшненьких кафе отдыхающие.
По преданию, именно в деревянной церквушке, стоявшей поблизости от Екатерингофа, Петр I тайно обвенчался с Екатериной в ноябре 1707 года. И выстроив своей уже законной супруге резиденцию, любил бывать там именно в майские дни, вспоминая битву, породившую медаль "Небываемое бывает". Медаль в виде увеличенного памятного знака могла бы по праву занять место рядом с трофейным мечом Петра.
Время еще есть. Морская столица не должна забывать своих морских викторий.
Статья опубликована
в газете "Невское время",
19 января 2002 г., суббота.