Что противней всего, темноволосая кукла оказалась очень ничего. Даже по меркам самой Робин. Нет, не так… Особенно по меркам Робин. И не скажешь, что перед ней деревенская простушка. Нет, она была статна, женственная и… красива.
— Приятно познакомиться. Жаль, мы не успели пообщаться, — зарумянилась та с интересом рассматривая ее ботинки. Марлин повернулась к Алексу. — Марти все нет, ты не проводишь меня? Тут недалеко, понимаю, но я побаиваюсь темноты… Знаю, это глупо…
Хантер явно растерялся и опасливо посмотрел на Робин. Та сделала вид, что ничего не заметила и пошла к дивану. А что она? Разрешение должна ему дать? Взрослый мальчик, пускай разбирается. Ну, Алекс и разобрался.
— Конечно. Без проблем.
— Тогда я быстро, только попрощаюсь с Паулой.
Робин завалилась на диван, закинув обутые ноги на подлокотник, а руки за голову. Она принципиально не поворачивалась и вообще, чтобы не поддаться искушению, закрыла глаза, сделав вид, что устала и плевала на все. Хантер был еще тут, в комнате, она слышала его, но молчал. Молчала и она.
Ждать Марлин пришлось недолго. Девушка спорхнула с лестницы, по шороху напоминая эфемерную бабочку, и они ушли. Только когда захлопнулась дверь, Робин резко открыла глаза и уставилась на потолок.
Она не злилась, нет, да и с чего бы? Пускай проводит. Они явно нашли общий язык. И нет, не ревнует. С какой кстати? Ей вообще эта черта несвойственна. За свою жизнь она ревновала лишь однажды: когда грамотой за блестяще проведенную полевую операцию наградили не ее, а командира другого отделения.
А ведь она знала, что ее команда справилась лучше! Просто один идиот накосячил и из-за этого они слетели у самого финиша. Тогда было все: и злость, и ревность, и обида. Но с тех пор Робин не испытывала подобных чувств, по этому то, что сейчас непроизвольно сжимались кулаки, было для нее в новинку.
Марти вернулся минут через пять, удивленно заметив, что она одна. Блэк легкомысленно пожала плечами и сказала, что Алекс пошел провожать гостью. Тот ничего не ответил, но скользнул по ней заинтересованным взглядом. И что он выискивает? Ее мнение по этому поводу? Ей плевать, если что.
Марти учтиво предложил выпить чаю, утверждая, что без него не может спокойно заснуть. Робин прекрасно видела, что он врет. Вероятно, хочет поддержать ее и занять. Удивительный человек, на которого просто невозможно сердиться за эту трогательную, хоть и излишнюю навязчивость. Так что Блэк согласилась, и они мило посидели.
Но вот дела, прошло уже больше получаса, они давно допили чай, Марти успел помочь ей расстелить диван, пожелал доброй ночи и ушел наверх, а Алекса все не было. Что, Марлин живет на другой стороне горы, от того и так долго? Как-то сомнительно.
Робин начинала злиться. Только вот не на Хантера, а на себя, когда поняла, что все это время мерит шагами комнату и как полная идиотка ждет его возвращения. Обругав себя последними словами и мысленно обозвав ревнивой истеричкой, она психанула, разделась и улеглась спать. Но, разумеется, сон не шел. Что же это такое? Два дня до этого отключалась, не успевая подушки коснуться, а тут, пожалуйста…
Фонари давно погасли, звезды мерцали сквозь ватные облака и раскрытые шторы, а сон не приходил. Робин даже сделала два подхода по пятьдесят отжиманий, чтобы забить мышцы, только даже физическая нагрузка не помогла. Хоть убей, а уснуть не получалось и все тут.
Хантер появился через пару часов. Едва скрипнула дверь, Робин закрыла глаза и притворилась спящей. Нечего ему знать, что она страдает бессонницей. Еще на свой счет примет, потом не отделаешься от хитрых улыбочек.
Алекс прошел в комнату, скинул повидавшие виды кроссовки и улегся рядом. От него странно пахло: им самим и легким цветочным привкусом. Духи? Что-то скользнуло по ногам. А, ясно, Хантер учтиво поправил на ней одеяло. Мило, очень мило.
Когда она уснула, Робин так и не поняла, но по ощущениям, проспала часа два, не больше, хотя Алекс отключился мгновенно. Голова раскалывалась, а глаза не желали открываться. Даже кудахтанье за окном отошло на второй план. Давно Робин не чувствовала себя такой разбитой. Очень давно.
Наплевав на всех и вся, Блэк нащупала подушку и закрылась ею с головой. Только вот доспать так и не дали. Кто-то бесцеремонно начал ее тормошить.
— Подъем, соня, — донесся приглушенный, но раздражающе бодрый голос Алекса.