— Вам что, делать нечего? — прошипел Мачеевский.
— Извините. — Машинистка, смутившись, вышла из комнаты. Зельный якобы уставился в свой рапорт, но было видно, что он ждет указаний.
— Может, ты знаешь, кто ходил за Закшевским? — спросил Зыга.
— Нет, пан начальник. А должен?
— Зайдешь сейчас к политическим и вызовешь Дудажа. Пусть идет с тобой в туалет.
— Зачем бы, пан начальник? Конфессионал? — догадался агент. — Заглянете туда через пять минут? — Он встал и убрал неоконченный рапорт на полку. — Даже лучше через три, пан начальник.
Мачеевский подошел к окну. Старое замызганное стекло прочертил наискось голубиный помет. Крафт приказал бы немедленно вызвать сторожа, чтобы тот все вытер, но Зыга только закрыл занавеску и присел на соседний подоконник. Во дворе ветер как раз начинал разносить кучи листьев, которые дворник уже который день кряду тщательно сгребал, но не выбрасывал. Последнее время довольно много говорилось об увольнении гражданских служащих, вот дворник и демонстрировал свою работу, чтобы видно было, как он старается.
Зыга посмотрел на часы. После разговора с агентом прошло три с половиной минуты. Он быстрым шагом спустился вниз в туалет. Зельный смотрелся в почти матовое от старости зеркало и приглаживал волосы. Дудаж стоял в углу, нервно куря папиросу.
— В чем дело, пан комиссар? — спросил он, приблизившись на пару шагов.
— В Закшевском, Дудаж. — Мачеевский легким движением вынул у него из руки папиросу, смял и утопил в луже, которая собралась над забитой мусором сливной решеткой. — Кто его сцапал и каким чудом? Только я не Томашчик, мне надо говорить правду.
Шпик облегченно вздохнул. Его худое лицо расплылось в улыбке, крысиные усики поднялись вверх.
— Тут никакой тайны нет, пан комиссар, клянусь. Все было так, как в рапорте. Мы получили наводку, что он находится в квартире на Товаровой. И он там действительно был. Клиента забрали прямо из постели, в одних кальсонах. А водярой от него на километр несло, пан комиссар.
— К делу: кто его заложил? — рявкнул Зыга.
— Баба, жидовка. То ли Шайман, то ли Шийман, не помню, но в рапорте все есть.
— А чего в нем нет? — Мачеевский неспешно двинулся в сторону писсуаров, тесня агента все ближе к луже у сливной решетки. — А то я вспомню, кто год назад продал писакам…
— Пан младший комиссар, тут дело совершенно ясное, — поспешно заверил его агент. — Я знаю, что пан младший комиссар запретил его слишком искать. И никто не искал, клянусь! Эта бабенка выдала его из ревности. Они с ней повздорили, а как он заснул, она бегом до комиссариата.
Каблуки Дудажа уже на полсантиметра погрузились в грязную воду. Мачеевский через его плечо глянул на Зельного. Тот поразмыслил. «Не врет», — произнес он одними губами.
— Я правду говорю, пану младшему комиссару Томашчику свезло, как слепой курице…
— Ладно, — оборвал агента Зыга. — Сходили в туалет, и за работу. И рот на замок, так?
Дудаж кивнул и щелкнул каблуками так, что аж вода с пола брызнула.
— Имя, фамилия, имя отца! — орал Томашчик.
— Владимир Ульянов, Ильич, — ответил спокойно Закшевский.
— Имя, фамилия, имя отца!
— Вы меня сломали, пан начальник. Лев Бронштейн, Давыдович…
— Томашчик, можно тебя на минутку? — Мачеевский пошире открыл дверь.
— Не видишь, Зыга, я занят?! — рявкнул тот. — Если кто-то выпускает коммунистов, кто-то другой должен их хватать.
— Пан комиссар, это важно, — поторопил официальным тоном Зыга.
Томашчик нехотя встал из-за стола и, обойдя по широкой дуге сидящего перед ним на стуле подрывного редактора, подошел к Мачеевскому.
— Не зови конвоира, Зельный за ним присмотрит.
— Не сомневаюсь, — скривился Томашчик, одарив разодетого агента буравящим взглядом.
Они встали в коридоре рядом с внушительной плевательницей, которую весь отдел использовал как пепельницу.
— Закуришь? — примирительно спросил Мачеевский, вытаскивая свои «Сокол».
— Быстрее, Зыга, не трать время!
— Ладно… — Младший комиссар убрал папиросы. — Слушай, отпусти Закшевского.
— А с чего бы?! — буркнул Томашчик, поправляя очки. Зыга заметил, что они сами сползали у него по потной переносице.
— Потому что это мой информатор. Он нужен мне в городе, а не в кутузке.
— В таком случае — никаких проблем. — Томашчик пожал плечами. — Покажи мне его фамилию в списке сотрудников, и он тут же будет свободен.