Ночь я спала плохо, ужасно просто. Постоянно ворочалась, а когда засыпала, виделось мне страшное: то повешенный Соленый, то я горящая на костре. Страшно. Просыпалась в холодном поту, зажимая себе рот, чтобы не перебудить всех криком своим. Кто я, чтоб другим мешать?
Соленый не вернулся.
Едва ночь собралась уходить, как я была уже на палубе, жадно вглядываясь в небо на востоке. Оно медленно, словно нехотя светлело. Я слышала, тревогу в криках чаек, страх в порывах ветра и тоску в шепоте моря, словно готово оно было проститься с кем-то. А ведь я знала с кем…
"Северный!" — мысленно истерично заорала я.
"С-слуш-шая, малыш-шка", — откликнулся дух. Он давно уже почти не удалялся от "Даниды", чтобы надолго не прощаться с Дани. Я радовалась за них, но сейчас… он мне был нужен, очень нужен.
"Найди в городе Соленого, братец. Найди, молю!"
"Найду, малыш-шка, обещ-щаю!" — бросил мне в лицо дух ветра.
Рассвело меж тем. Кровавое солнце вылезло из-за тверди земной, начало разгонять остатки ночной мглы. Я, почему-то почувствовав себя совсем уж опустошенной, сползла по борту и уселась прямо на палубу. Сил подняться у меня не было. Сердце глухо, но ровно билось в груди, отсчитывая время. Я боялась услышать то, что разузнает мой побратим. Боялась и в то же время жаждала страстно, ведь его слова решат все. Если я не смогла уберечь капитана от смерти, значит, как ведьма я не имею право на жизнь, а как не ведьма… Уж лучше сразу в петлю: не хочу быть шлюхою портовой.
Северный вернулся, когда рассвело окончательно, а на корабле закрутилась обычная жизнь. Только вот капитана не было, зато Варрик был дюже доволен… Вот кто радовался несчастью капитана. Впрочем, оно и понятно, никогда меж собой Соленый и старпом его не ладили. Но так радоваться чужой беде, я б на его месте не стала — команда любит Соленого в отличие от Варрика.
"В баш-шне твой капитан, малыш-шка. В баш-шне заточ-чен".
"Спасибо, брат!" — поклонилась я духу низехонько.
Быстро сыскался Бэрл. Боцман был хмур и выглядел усталым. Думается мне, вряд ли он сомкнул этой ночью глаза, все ждал возвращения капитана, да не дождался. И я ведь ждала. А, может, не стоило? Вдруг вернулся бы тогда Соленый?
— Отпусти меня на берег, ты обещал! — потребовала я у боцмана.
— Отпущу, Али. Только не вернешь ты его, не сможешь…
— Попробую. Кому, коль не мне, хранить Соленого? — спросила я, нагло, с вызовом смотря в глаза Бэрлу.
— Ты ему клятв не давала, — замотал он головой, вот только глаза его выдали. Винит он меня в беде Соленого, винит, что не уберегла я капитана нашего.
— Не давала, — кивнула коротко, подтверждая правду его. — Коль верну, так и дам.
— Опоздала ты, Али. Но раз решила идти — иди. На берег я сам тебя доставлю.
— Спасибо, — тихо шепнула я.
Город мне не понравился. Шумно очень, многолюдно. И страшно. Могла ли я что-то сделать? Не знаю, могла ли, но должна была! Не иначе, как сестры хранили меня. Потому что благополучно добралась я до башни, где держали Соленого. Страшно мне было безумно. Но я все равно, сотворив оберег тихонько, пробралась в башню, переодевшись служанкой. Повезло мне, что местный правитель не стал в темницу кидать Соленого, видно, решив, что под боком он будет полезнее. Ну, полезнее не полезнее, мне не ведомо.
Два дня я исправно служила: приносила, уносила, убирала и мыла. Словом работала не покладая рук. И вновь сестры хранили меня — никто внимания на меня не обращал: ни хозяева, ни слуги. Зато сколько я всего узнать успела! Оказывается, Бажен, местный градоправитель, желает дочь свою за нашего капитана выдать желает. Ради этого и аферу какую-то провернул. Шепчутся, будто Бажен даже не побоялся обвинить в заговоре Соленого, лишь бы повод был его задержать. Подробностей никто не ведал, а я не рискнула выспрашивать.
К вечеру второго дня мне сказочно повезло, отправили меня еду относить пленнику. Еды-то чуть-чуть совсем: воды кувшин, да хлеба черного краюха. Не густо, да не я им судья. Поднималась я долго, под самый потолок моего капитана упекли — подальше от моря, ему покровительствующего. Но я и туда доберусь!
У двери стояла охрана — два дюжих парня при алебардах. Они на меня пристально посмотрели, силясь узнать, но все же пропустили. Вот и славно, больше-то мне ничего и не нужно. Вот увижу капитана, парой слов перемолвлюсь, и решение найдется. Раз жив Соленый, значит, жить будет — не отдам я его жизнь уж никому или я не ведьма!