Сугроб благосклонно принял меня в свои объятия. Через мгновение рядом приземлился Соленый. Спасибо, сестры!
— Чего развалилась! Вставай давай! — голос у капитана хриплый. Соленый откашливается после дыма, я тоже кашляю. Но ослышаться его не смогла. Несмотря на головокружение и тошноту, заставила себя подняться и зашагать в даль от трактира.
Наш дом горел еще пару часов. В это время капитан собрал всю свою команду, а маман отыскала почти всех слуг. На меня она демонстративно не обращала внимание. Мне было страшно. А еще, как-то так само получилось, но я почти хвостом ходила за капитаном. Благо, хоть он меня не гнал. Просто не обращал внимания. Я была ему безумно за это благодарна.
Все заканчивается, вот и эта ночь закончилась. Где-то на востоке тонкой полосочкой забрезжил холодный зимний рассвет. Капитан отыскал мою матушку и подошел к ней.
— Возьми за беспокойства, хозяюшка, — протянул ей сладко звякнувший золотом мешочек капитан.
— А и возьму, — буркнула мамушка. — Ведь из-за тебя, Соленый, беда пришла. Сколько лет со жрецом уживались, а ты его вчера-сь "уважил" вот и рещультат.
— Не я так кто-нибудь другой, — безразлично пожал мужчина плечами, приподняв левую темную бровь.
— Ой, не скажи, Соленый. И что я теперь должна делать? Дом сгорел, хозяйство тоже, — начала причитать матушка. О, я знала, играть на публику маменька всегда умела.
— Денег у тебя достаточно, трактирщица, — отрезал он.
— Достаточно. Но с дочерью мне теперь нигде жить не дадут.
— Мне-то что?
— Ты ее спас, я не просила. Вот теперь и отвечай за нее. Хочешь с собой бери, хочешь под елкой прикопай, благо, их тут много, — развела руками матушка. У меня в груди все оборвалось. Во так просто она от меня отреклась. Не верю! Не верю! Но… заглянула в глаза маменьки и поняла, что, правда, она от меня отказалась! Сердце сжалось, пропустило удар. А потом гулко застучало в ушах.
— Я тебя слышал, — ответил матушке капитан и, резко развернувшись, пошел отсюда.
Храните меня, сестры! Что же мне теперь делать? К матушке не вернешься. К Соленому бежать, как собачке? А дальше? Ой, храните меня, сестры! Я закусила губу и бросилась следом за капитаном, теперь в его власти казнить меня и миловать. Первое, кажется, не за что, так что и о втором помечтаем.
Сердце, казалось, колотилось где-то в ушах. Быстро-быстро и все равно как-то глухо. Капитан шагал быстро, размашисто. Так что мне приходилось за ним практически бежать. Как-то сразу на бегу вспомнилась и моя не шибко яркая внешность и тонкая фигура. А ведь всем известно: моряки любят справных женщин! А я что? Невысокая, тонкокостая, серенькая. Мышенька! Веселый конюх дядька Терк так меня и звал все детство. Ох! Храните меня, сестры!
— Капитан? — окликнул Соленого боцман, когда мы подошли к морякам.
— Она с нами… пока. Отвезем северным их дитя, — нехотя буркнул он.
— Ведьма?! — изумился моряк.
— Да, — кивнул Соленый. Вот и весь разговор.
Обо мне, казалось, и вовсе забыли. Очень быстро моряки организовались и отправились к бухте, где ждал их корабль. Меня никто никуда не звал, но я и так знала, что мне надо делать. Осторожно, стараясь не привлекать лишнего внимания, я брела следом за Соленым. Если капитан действительно отвезет меня к ведьмам, думала я, будет совсем хорошо. Эйна меня приютит. Она всегда называла меня самой способной своей ученицей. А это значит, я буду жить! В душе разрасталась надежда на лучшее, а под ноги легко ложился снег.
До бухты идти было не так уж далеко, но добрых полчаса мы на это потратили. Не знаю, о чем думали капитан и его моряки, но я пыталась понять, почему же матушка так легко от меня отказалась. Предположим, я могу понять, что она попросту не смогла пробиться из-за огня к чердачной лестнице (не думать о том, как это удалось Соленому!!). Но ведь она отказалась от меня живой! Да, я знаю, что у матушки были из-за меня проблемы со жрецом, но не я ведь в этом виновата! Впрочем, мамань у меня всегда была дамой расчетливой, не даром же смогла и без мужа трактир держать, а одной небедной вдовушке устроиться в этой жизни куда проще, чем вдовушке с дочерью, пусть и взрослой… Может… Думать об этом мне было просто больно и обидно.
Кругом уже совсем рассвело, и мороз как с цепи сорвался. Он упрямо кусал меня за нос, отчего я все время пыталась спрятать его в отворот тулупчика. Правда, меня это не спасало. Сосало под ложечкой, ощущение чего-то надвигающегося давило мне на плечи.
Бухта была небольшая. Она уютно пряталась в "копытце" из выступающих берегов. Ветер сюда долетал не так часто, даже когда в открытом море бушевали шторма. Жаль, что матушка последние годы меня сюда не пускала. Бухта всегда была одним из красивейших мест в нашем уезде, и я в детстве частенько здесь бывала. Темное немного неспокойное море лизало волнами подмерзшие береговые гальки, украсившиеся рисунками измороси. Красиво. Суровый пейзаж был мил моему сердцу, но в водной кромке меня тянула вовсе не красота. Так хотелось погадать по галькам и узнать, что ждет меня дальше. Но кто ж меня отпустит. Приходилось с трудом отворачиваться от темной воды и смотреть себе под ноги: не хватало еще только оступиться на узкой тропке — ведь потом сраму не оберусь!