- Клэр скажи, зачем ты вышла в сад? Ты ведь специально искала встречи с моей женой?
- Мне стало душно, и я вышла в сад, хотелось насладиться прохладой, послушать пение Ваших замечательных птиц, и тут, совершенно случайно, замечаю, что в саду я не одна. С вашей женой мы еще не были представлены, и я решила исправить эту оплошность, - голубые глаза искрились наивностью и душевной простотой, - а госпожа Ирина Витальевна Варконерон фон Бриста ин Тувен вдруг бесследно исчезла...
Самонадеянность и вера в успех своей лжи, буквально захлестнули Клэр, она и сама была готова поверить в свои слова. Ведь только так можно было, если не обмануть форварда, так хоть показать свою правоту. Но он не повёлся на её уловку.
- Я задал тебе вопрос не для того, чтобы мой слух услаждали ложью, зачем ты вышла в сад?
- Я делила с Вами ложе столько времени, а жениться Вы решили на никому не известной, странного вида женщине. И как я должна была это воспринять? Конечно мне захотелось узнать ее поближе.
- После вашего разговора она исчезла.
- К этому я не приложила никаких усилий, она была в смятении…
- И что же привело ее в это чувство?
- Алехино Варконерон, Вы разговариваете со мной, как с преступницей какой-то. У меня даже сложилось впечатление, что Вы собираетесь обвинить меня, в исчезновении Вашей жены. А может быть Вы так и задумали? Обвинить ни в чем не повинную девушку, - от возмущения на ее щеках проступил румянец, а несколько локонов, что выбились из прически, придали ей еще больше очарования, немного помолчав она продолжила, - зачем она Вам? Неужели она красивее меня? Может быть моложе? Нет, нет и нет! Не она должна делить с вами жизнь, а я. Я, только я!
Мужчину удивил тон его любовницы. Новыми, доселе скрываемыми красками расцветилась ее суть. Чудесное личико исказила гримаса злости. Гнев с вкраплениями зависти, неприятное зрелище.
Он бы мог понять гнев этой женщины, когда бы в нём присутствовала боль, но здесь была заносчивость с примесью удивления.
- Клэр, напомни мне, предпринимал ли я шаги по сближению с тобой, или это твои родственники решили упрочить свои позиции, когда подкладывали в мою постель столь милую розу? Я помню, как ты пришла ко мне в первый раз. Я видел твою игру. Я видел взгляды, которыми ты обменивалась на следующее утро со своим дядюшкой. Я отнюдь не слеп и не глух, Клэр. Но мне было приятно твое общество. Лишь поэтому я позволил тебе остаться со мной.
От такого заявления у девушки широко раскрылись глаза, а в них было столько недоумения, что Алехино чуть не уверовал в ее невиновность.
- А теперь вспомни, сколько раз мы с тобой сидели за одним столом вкушая пищу?
- Ни разу, - опустив голову тихо проговорила девушка.
- Может мне напомнить, что это означает? Теперь вспомни, приглашал ли я тебя в свою постель? Хоть раз? Да, я не отказывал тебе, в твоих желаниях. Но разве это хоть каким-то образом может быть воспринято, как предложение?
- Зачем Вы так жестоко? - в ее глазах стояли слёзы, но голосе не было раскаяния, только уязвлённая гордость.
- Затем, что теперь мне придется разыскивать мою пропавшую, по твоей вине, жену. Нравится мне это или нет!
Обычно спокойный форвард почти сорвался на крик. Клэр никогда не видела его в такой ярости. Он посмотрел на заплаканную мордашку, и удивился своим чувствам, хотелось и пожалеть, и ударить её одновременно.
Перед мысленным взором опять промелькнула Ирина, кружащаяся в своём диковинном наряде, - “Красиво？ Правда？” Форвард потряс головой, отгоняя наваждение, развернулся и быстрым шагом вышел прочь.
Дверь, хлопнув, едва не слетела с петель.
- Все беды в мире из-за женщин! - негодовал он удаляясь. - То клятвами раскидываются, направо и налево, то интриги за спиной плетут, то исчезают, в неизвестном направлении, а я расхлёбывай, как последний дурак!
- Эй, малышка, чем это ты так разгневала отца? - Родриго с удивлением посматривал то на Клэр, то на косяк двери. - Ну надо же! Устояла! - он с отеческой заботой погладил дверь, а затем обернулся к девушке, - Так что, Клэр?
- Твой отец почему-то решил во всех бедах обвинить меня. А я, между прочим, не успела и половины речи сказать твоей мачехе, как она вдруг исчезла.
- Вот так прямо на твоих глазах исчезла? - в его тоне слышалась явная насмешка, - А ты даже речь успела заранее заготовить? Надеюсь ты понимала, что после произнесённой клятвы поздно речи толкать.
- Ты что, ее защищаешь? Или тебе приятно меня видеть униженной?