Пока я предавалась размышлениям, на меня надели меховую накидку с капюшоном, причем мехом внутрь, а снаружи мездра была скрыта шикарным жаккардом.
Милые старушки, а сегодня они и впрямь были милы и обходительны со мной, так вот они долго извинялись, что не знали моих размеров и им пришлось нарядить меня в то, что нашлось в шкафу. Они тараторили это так вкрадчиво, будто каялись в каком-то грехе, и в мою головушку постепенно закрались крамольные мысли о бывшей хозяйке этого волшебного плаща. Но кем бы она ни была, сегодня я воспользуюсь ее вещью.
Сказочной вещью! Внутри рыжий мягкий мех, неопознанного зверя. Снаружи коричневый с золотом жаккард, с растительным орнаментом, выполненный умелыми ткачами. Чудо! Вот только к моим волосам больше подошел бы серо-серебристый цвет. Но, как говорится - дарёному коню…
Мы вышли на улицу.
- А чем вы здесь занимаетесь?
- В каком смысле?
- В смысле - чем на жизнь зарабатываете? - Поплотнее завернувшись в накидку и опустив капюшон, практически на глаза поинтересовалась я. Морозец стоял неслабый.
- Отец форвард. - это было сказано таким тоном, как будто и без объяснения все должно быть понятно.
- Форвард, форвард, - я силилась вспомнить, что же означает это слово, - а, он нападающий в какой-то команде? А что за спорт? Хорошие спортсмены и правда неплохо зарабатывают, и вполне могут позволить себе жить в подобном замке. Но для спорта твой отец, мягко сказать, староват, если только он не является тренером.
Родриго улыбнулся, глядя на меня, а улыбка его была такая светлая и заразительная, что хотелось говорить всякие глупости, лишь бы он подольше оставался в приподнятом расположении духа.
- Нет, он ни на кого не нападает, те времена прошли. Отец “Карающий меч”, он разбирает судебные тяжбы, я пока студиозо.
- Студент, что ли?
- Студиозо.
- Ты учишься? - кивком головы Родриго согласился с моим вопросом, - И кем ты будешь, после окончания университета, или что за учебное заведение ты посещаешь?
- Я постигаю разные науки, а кем стану после окончания? - юноша задумался. - Не знаю пока, мне ещё столько предстоит узнать и изучить… Но, согласно родовому расположению, я уже начинаю склоняться к лекарству. Мужчины в нашем роду хорошо умеют чувствовать… Отец безошибочно распознает ложь, видит эмоции. Мой дядька, росчерком пера умел изменять судьбы. А дед, тот не только видел насквозь людей, но и с животными, как мне казалось, умел договариваться. Однажды был такой случай...
***
Мы шли мимо величественных елей, тянувших свои макушки к высокому небу. Солнце ярко светило и, казалось вся природа наслаждается этим морозным днём. Вдоль расчищенных дорожек высились сугробы, покрытые недавно выпавшим искристым снегом. Какие-то птахи щебетали в ветвях.
- Я покажу Вам, матушка, наш фонтан. - Таинственным голосом произнёс Родриго. - Это семейная реликвия. Его построил еще наш пра- пра-, не помню какого колена пращур. Он сам придумал и возвёл его прямо посреди парка, а потомкам завещал охранять и ухаживать за ним. А уход, дело непростое. Да к тому же знание передаётся по наследству от отца к сыну. Отец уже начал обучать меня азам. Многие хотели бы обзавестись такой игрушкой, но они и не подозревают, насколько сложно ухаживать за подобным механизмом. И сколько энергии уходит на поддержание его рабочего состояния.
- Фонтан? - Переспросила я. Интересно, что же это за фонтан такой, что к его обслуживанию допущены только главы семьи?
- Да, прислушайтесь…
Я остановилась, прислушалась. Юноша с улыбкой смотрел на меня, дожидаясь, пока до моих ушей долетит … не знаю, что я должна была услышать, но мне не удалось расслышать звук льющейся воды. Только какое-то похрустывание и тонкую вибрацию, которую я бы сравнила со “звуками ветра”, что продавались в наших сувенирных лавках.
- Слышите?
- Что я должна услышать? Ничего не льётся.
Я развела руками. А Родриго с той же улыбкой кудесника подтолкнул меня за поворот, на дорожку, уходившую налево от аллеи, по которой мы шли.
Увидев фонтан, я поняла, что эта семья по праву может гордиться чудом сотворённым их далёким предком.
Я за свою жизнь насмотрелась на многие гидротехнические устройства, начиная с небольших питьевых фонтанчиков, уютно располагавшихся в парках, до величественных дворцовых фонтанов Петергофа. Видела и плавающие, и танцующие, и музыкальные с разнообразной подсветкой, но такое чудо предстало пред моим взором впервые. Это был ледяной фонтан. Да, да, да! Именно ледяной! Лёд струился, изгибаясь и переливаясь всеми оттенками спектра. Живой лёд возносился вверх и рассыпался радужными искрами в лучах зимнего солнца. При этом он звучал! Звучал, как тысячи нежнейших колокольчиков и хрустел, как свежая выпечка. В этой мелодии не наблюдалось ритма, основы или еще каких-то классических определений, но всё же это была именно мелодия, мелодия, что гипнотизировала своими звуками и уводила в прекрасные мечты…