Склонившись над ней, он расстегивал непослушными пальцами ее блузку. Сняв и отбросив ее, спустил с плеч Джулии сорочку. Он смотрел на нее изумленно и радостно. Она же испытывала неведомое до сей поры блаженство: его взгляд возбуждал и будоражил. Во всем, теле вспыхивали крохотные искорки, сливаясь и обжигая. Гилберт коснулся ладонью обнаженной груди Джулии и — пламя вспыхнуло. Перед ним стояла не прежняя Джулия, а роскошная чувственная женщина.
— Прекрасно, — прошептал он. — Я не предполагал, что ты будешь так хороша.
— Меня не слишком много.
— У тебя превосходная фигура.
Он снова поцеловал ее в губы. Горячий язык проник в ее влажный рот, от прикосновений языка, чувственных и требовательных, в ней разгорелось желание. Она страстно и жадно хотела этого мужчину. Провела руками по его ягодицам, погладила бедра, коснулась ладонью его горячей, набухшей, напряженной плоти.
— Джулия… — страстно прошептал он и попытался расстегнуть ее юбку. Мягко отстранив его руку, она нашла крючки…
Губы Гилберта не отрывались от ее рта. Его руки, казалось, были одновременно всюду — на груди, на шее, на спине. Они ласкали ее бедра и гладили живот. Он шагнул к кровати, увлекая ее за собой. Она споткнулась неловко, он подхватил ее сильными руками. Не размыкая объятий, они упали на мягкий пуховый матрас.
Для Джулии ничего больше не существовало, кроме его рук и губ… О, Боже! Какие у него губы! Ей было известно, что мужчины целуют лицо, губы, руки. Но Гилберт жадно целовал все ее тело — грудь, плечи, шею. Ненасытные губы и чувственные прикосновения влажного языка сводили ее с ума.
Она прижималась к нему, перебирала пальцами жесткие упругие волосы, гладила шею, спину, ласкала его горячую плоть, пульсирующую под ее пальцами.
Гилберт был неистов, прерывисто и жарко дыша, сорвал с нее юбку, резко дернул за пояс панталоны. Сквозь кружева и шелковые ленточки, его пальцы пробирались к заветной цели…
— О, Гиб!..
Нежные ласки его пальцев, дразнящие движения вызвали в Джулии ощущения, никогда ранее не испытываемые. Все тело трепетало и вздрагивало от возбуждения, бедра ритмично двигались… Словно сквозь сон она слышала свое учащенное желание, страстные вздохи и стоны Гилберта. Он прошептал:
— О, Боже! Джулия!
Желание переполняло ее.
— Гиб, я не могу больше это вынести. Это мучительно…
Он поднялся, лихорадочно стягивая брюки, снова торопливо вернулся к ней. Джулия ласкала его упругие, мускулистые бедра, его восставшую плоть. Руки Гилберта жадно ласкали ее тело. Стоны прерывались страстными поцелуями. Гилберт неистово овладел Джулией, глубоко проникая в нее. Ей казалось, что сейчас она потеряет сознание от нахлынувших ощущений. Крепко схватила за плечи, словно боялась, что он исчезнет. Стремительный горячий поток подхватил ее и унес неведомо куда. Она задохнулась от наслаждения, время остановилось. Она плавно парила на волнах удовольствия. Плоть Гилберта наполнилась, он закричал и его губы снова впились в ее рот.
Он лежал рядом. Джулия была обессилена, усталая, слушала, как сильно стучит его сердце… То, что они ощутили минуту назад, понемногу уходило, оставляя чувство щемящей нежности и благодарности. Джулии казалось, что перевернулся весь мир. Она не понимала и не хотела понимать, как все случилось. Теперь она твердо знала одно: — Гиб Бут — тот мужчина, с которым она хочет прожить жизнь. Ей все равно, кем он был и кем может стать!
— Принцесса, ты проснулась?..
Джулия вздохнула, потянувшись.
— Да…
— Я был немного грубоват… Я не хотел, чтобы так было.
Джулия коснулась ладонями его груди, потеребила волосы. Ему это понравилось, как и все, что она делала.
— Нет, ты вовсе не груб…
Они лежали рядом, голова Джулии покоилась на его плече. Губами он прижимался к ее волосам и думал о том, что теперь необходимо внести изменения в план. Вполне возможно, могут возникнуть осложнения, в которых виноват он сам. Но сейчас ему не хотелось ни о чем задумываться. Рядом с ним под разноцветным одеялом лежала самая прекрасная женщина на свете!
— Ты уверена, что я не обидел тебя?
Джулия взглянула в его глаза. Мерцающий свет лампы придавал ее коже удивительный оттенок, глаза сияли, волосы переливались золотистыми искорками.
— Это было замечательно.
Ему было приятно слышать такие слова. Хотя, быть может, ее восторг связан не столько с ним лично, сколько с тем, что она в замужней жизни не знала настоящей близости с мужчиной. Ему казалось, что он взял ее, как дикарь, в безумном страстном порыве. Он просто не мог справиться с собой…
— Теперь у меня кудрявые волосы?
— Нет, кажется, они все еще прямые, — рассмеялась Джулия.
Гилберт не мог отвести от нее глаз. Она светилась красотой и счастьем. Никогда она не была еще так прекрасна, так очаровательна. И принадлежала только ему!.. На эту ночь.
Он слышал, что в город уже приехал новый доктор. Теперь ей не придется лечить бедных шахтеров, вваливающихся к ней в приемную ночью и днем… Она положила деньги на его счет. Ему только нужно взять их. Больше он не задержится в Стайлзе ни на день!
Гилберт перебирал пряди блестящих шелковистых волос.
— Ты написала жене Мосси?
— Да. Неделю назад. Когда я заговорила с ним о его семье, он очень расстроился. Сначала не хотел говорить. А потом подумал и согласился, чтобы я написала его жене.