Джулия не сразу осмыслила значение его слов. Когда поняла, что он имел в виду, гневно взглянула на него.
— Если хотите сказать, что я занимаюсь убийством младенцев, то глубоко ошибаетесь! Акушерству я обучалась не в медицинском колледже, как вы, а у замечательного врача, каким был мой муж. При сложных родах, когда мне приходится оказываться перед выбором, мне крайне нелегко делать выбор в пользу матери! Я расцениваю ваши слова как оскорбление!
Стэнли Бичем опустил голову и сильно покраснел. Достал из кармана носовой платок, протер запотевшие очки.
— Миссис Меткалф, ради Бога, извините меня! Я не должен был этого говорить, но мне именно так все объяснили…
Если бы Джулии сейчас попался под руку Рэндал, она, не раздумывая, влепила бы ему пощечину. Она взглянула на доктора Бичема. Тот совершенно сник. Джулии стало неловко за вспышку.
— Извините, что я высказалась чересчур резко, — произнесла она. — Видимо, в вашем ложном представлении обо мне виноват доктор Фрай…
Похоже, ее слова немного успокоили молодого человека. Он поднялся, достал из кармана листок бумаги.
— Вот список инструментов, которые я надеялся позаимствовать в операционной вашего мужа… Можно, я зайду за ними в конце недели?..
Джулия просмотрела список.
— Приходите в пятницу.
Бичем откашлялся и нерешительно сказал:
— Если вас не затруднит, может быть, вы позволите иногда сопровождать вас на акушерские вызовы? И, если бы у меня была возможность консультироваться с вами в особо сложных ситуациях… — он замялся, Джулия поняла, что молодой доктор очень взволнован. — Я был бы вам очень признателен!
Джулия удивленно взглянула на него.
— Доктор Бичем, вы хотите сказать, что не возражаете, если я продолжу заниматься медицинской практикой?..
— Мадам, мне кажется, что будет очень плохо, если вы откажетесь от практики. Мне довелось услышать о вас много хорошего. Я сделал вывод, что вы пользуетесь огромным уважением. Боюсь, мне время от времени придется обращаться к вам за советом, используя ваши познания и довольно длительную практическую работу, — он обнадеживающе и приветливо улыбнулся.
Джулия ответила в лучшей профессиональной манере:
— Значит, теперь мы коллеги, доктор Бичем!
— Миссис Меткалф, эта новость меня поистине радует.
Джулия проводила Стэнли Бичема до двери и попрощалась с ним, все еще не веря тому, что произошло. Она будет заниматься медицинской практикой! Но это не все. Теперь у нее есть коллега, врач, с которым можно будет обсуждать проблемы, обмениваться соображениями и интересными мыслями! Поскольку доктор Бичем — специалист по огнестрельным ранениям, ожогам, травмам от несчастных случаев и другим телесным повреждениям, то она сможет полностью посвятить себя лечению женщин и детей.
Поднимаясь по лестнице в комнату, она расстегивала на ходу жакет и думала о том, что, если бы не валилась с ног от усталости, могла бы ликовать! И все же, несмотря на то, что была страшно утомлена, настроение было приподнятое.
Открыв дверь в спальню, удивленно остановилась. Два дня назад она оставила кровать в полном беспорядке. Теперь все вещи были убраны, постель застлана, возле кровати аккуратно стояли домашние тапочки. На туалетном столике царил идеальный порядок… Поверх разноцветного покрывала лежал букет увядших полевых цветов, перевязанный желтой ленточкой.
От дурного предчувствия к глазам подступили слезы. Она села на кровать и положила букет себе на колени. Среди поникших цветов лежала записка.
— О, Гиб!..
Джулия развернула листок бумаги и принялась читать:
«Дорогая принцесса! Я не поэт, но для меня ты так же красива и чиста, как эти полевые цветы. Мог бы объяснить тебе многое, но не вижу смысла. Ты скоро узнаешь, что я уехал из города. Я сделал это для тебя. Ведь я приношу людям только неприятности. Никогда тебя не забуду. Твой Г. Б.»
Джулия вглядывалась в записку. Читала ее снова и снова, словно ждала, что фразы и их значение могут измениться, как по волшебству. Ничего не происходило, ничего не менялось. А смысл написанного становился все яснее и яснее.
Гиб ушел. Но почему? Когда вернется? Спускаясь по лестнице, чувствовала, как путаются мысли. Мосси был за домом, возле поленницы. В руках он держал топор, рубашка взмокла от пота.
— Мосси, где Гиб?
Мосси уставился в землю и молчал.
— Он ушел навсегда? — Джулия почувствовала резкую боль в сердце. — Но почему?
Старик, не поднимая глаз, вытер нос рукавом рубашки и пробормотал еле слышно:
— Он сказал, что уходит. Больше мне ничего не известно. Просил передать вам, что очень сожалеет.
Джулия снова поднялась наверх, села на кровать. Букет лежал у нее на коленях. Она опять перечитывала письмо:
«Я не поэт, но для меня ты также красива, и чиста, как полевые цветы!» Эта строчка переплеталась в сознании Джулии с теми словами, которые они шептали друг другу в минуты страсти… Женщина оцепенела. В душе росло отчаяние. Казалось, сердце больше не выдержит, разорвется от боли. Джулия горестно заплакала, судорожно всхлипывая и совершенно ослабев.
— Гиб, я любила тебя. Я доверяла тебе.
Смяв записку, закрыла лицо ладонями. Слезы текли сквозь пальцы, падали на колени. После всего того, что между ними было, после нежных слов и страстных объятий; после того, как они стали любовниками, и она привыкла к его доброте и восхищению; после того, что он открыл для нее радость и наслаждение близостью — после всего этого он ушел?!