Алена небрежно покидала в дорожную сумку немного самой простой одежды. Основной груз находился в мастерской. На ее счастье куклы распроданы. Иначе она бы не утащила все добро сразу. Много времени ушло на упаковку аккуратных стопок материи: сначала их пришлось обернуть полиэтиленом, затем уложить в картонную коробку. Другую коробку заполнила мелочёвка в виде буклей, фурнитуры, бобин с кружевами. И наконец, пакет с красками, кистями, лаком, баллончиками с фиксативом. Пока не приехало такси, она еще сняла со стены иконы. Со вздохом Алена посмотрела на колесо и скамеечки. Фотографии в этом уголке выходили чудными, по-деревенски теплыми. Она окинула прощальным взглядом разорённую мастерскую и быстро зашагала прочь.
*****
Работа кипела во вдруг оживившемся ДК Металлургов. С самого утра работники театра дружно укладывали декорации, костюмы, приборы освещения и прочую атрибутику своей повседневной жизни. Под смех и шутки артисты грузили вещи в бортовую газель, но старались особо не шуметь. В кое-то веки худрук пребывал в скверном расположении духа. Всех настораживала непонятная нервозность Волкова. Он зачем-то сцепился с директором. Предметом долгого монотонного спора стал…занавес. Потертые портьеры из тяжелой бархатистой ткани вгоняли Дорохова в уныние. Подумать только! Их не меняли с самого открытия театра, то есть почти полвека. Они родом из советского союза. Немодные, пропитанные пылью. Оставить это старье здесь и дело с концом. К тому же глядя на несчастные портьеры, директор каждый раз припоминал, как сильно постарел он сам, хоть и приобрел с годами лоск. Занавес нужен новый. Михаил ни в какую не хотел с ним соглашаться. Если именно эти кулисы отделяли сцену от зрителя с самого начала, то их непременно нужно отреставрировать и вернуть на свое законное место в театр драмы. К полудню занавес все-таки сняли.
Когда люди ушли обедать, Михаил прошмыгнул в зрительный зал. Темноту помещения слабо рассеивал белый свет от пары софитов. Он прошелся вдоль рядов с креслами, жадно вдыхая запах старых книг (именно так пахло в зале) и поднялся на сцену, опустевшую и обезображенную отсутствием кулис. Доски жалобно заскрипели под его шагами, нарушая глухую тишину. Мужчина никогда не полагался на интуицию. Он в нее не верил. Бывает грустно или напротив светло на душе. Глупо перекладывать свой минутный настрой на грядущие события. Но при виде пустой сцены и потёртых красных кресел его сердце сжималось от тоски. Что-то нашептывало: хорошего впереди будет не так уж много, как они все ждут, спокойные деньки остаются на этой старой сцене.
Внезапный грохот, идущий из-под пола, отрезвил его. Одна из досок, которыми некогда закрыли оркестровую яму, несколько раз подпрыгнула и с хрустом вылетела. Показалась голова Никитского с клоками пыли и паутины, застрявшими на одеревеневших от геля волосах.
- Вот вы где, Михаил Валентинович! Диккир велел заглянуть в яму и вытащить чучело медведя. Только нет тут никакого чучела. А что за чучело?
- Из «Мадам Амилькар», - после тяжелого вздоха солгал Михаил.
Старик не упускал случая поиздеваться над молодым человеком.
Он протянул парню руку и помог выбраться из ямы.
– Передай Диккиру, что он за главного. Костюмчик явно не для пыльной работы, Максим.
- А вы уходите? – молодой человек отряхивал рубашку и брюки из переливчатой темной ткани, плотно облегающие его худощавую фигуру.
- Ухожу и сегодня не вернусь, - он поспешил из зала, чуть не сбив на ходу блондинку с двумя бумажными стаканчиками кофе. Девушка проследила за ним огорченным взглядом.
Никитский выпрямился и, призывая весь свой шарм и обаяние, изящно спрыгнул со сцены вслед за своим учителем. Он взял у блондинки один стаканчик и обворожительно улыбнулся, обнажая ровные белоснежные зубы. Она презрительно фыркнула и вручила ему второй стакан.
Михаил спешил домой, упрекая себя, что не поговорил с Аленой. Он не спал всю ночь, и чуть забрезжил рассвет, уехал на работу. Сбежал попросту. Где она теперь? Вернется? Во всяком случае покинуть квартиру навсегда ей ничто не мешало. Достаточно захлопнуть дверь, даже ключи не нужны, хоть он их и оставил. Какая-то его часть определенно желала такого финала их непродолжительных отношений.
Мужчина заскочил в супермаркет и с полными пакетами продуктов ввалился в квартиру. В комнатах звенела тишина, и поначалу Михаил решил, что она ушла. Но нет. За письменным столом склонилась щуплая фигурка. Она держала в одной руке что-то небольшое, круглое, телесного цвета. В другой - у нее была кисть. Он направился к ней, прокручивая в голове предстоящий разговор. Сначала он пошутит относительно найденной им под кроватью полудюжины мелких перламутровых бусин. Затем поинтересуется, что она делает и плавно перейдёт к теме будущего малыша. Но увидев работу Алены, он забыл обо всем на свете. Да ведь у нее самый настоящий талант. На кукольной голове девушка разметила лицо и наносила контуры. Большие глаза без зрачка, словно маленькая девочка спит, круглые брови и губки бантиком. Ее осторожные штрихи завораживали. Но больше всего изумляла сама Алена. На ее губах играла мечтательная улыбка, а глаза светились нежностью и заботой, словно она держала не матерчатый шар, а младенца.