- Ничего, что я заняла твой стол?
Заняла стол… Обычно после спальни женщина заполоняет ванную разнообразными флаконами и банками с кремами, далее кухня. Стол, как правило, атакуется в последнюю очередь, и чаще всего ноутбуком с сериалами.
- Я даже не могу вспомнить, когда пользовался им по назначению в последний раз, - честно признался Михаил.
Он заметил у стены, возле пианино, швейную машину, длинные картонные коробки, небольшую сумку. Вот тебе раз. Девушка настроена слишком серьезно.
- Ты забрала вещи? – он сел на диван.
- Можно мне остаться у тебя? – она выжидающе посмотрела на него.
- Оставайся, я и сам хотел предложить. Это все?
- На первое время хватит.
Он еще раз посмотрел на коробки у стены.
- Дорогая, либо ты настоящая скромница, либо не планируешь тут задерживаться больше двух недель.
- Я планирую сильно поправиться в ближайшие месяцы.
Она отложила работу и повернулась к нему.
- Белое пианино просто восторг! - ее глаза загорелись от восхищения.
- И я не смог упустить. Думал, дочь будет играть, - с нескрываемой обидой он посмотрел на инструмент.
- Играла?
- Ни разу. Ей было три, когда мы разошлись с женой.
Алена окинула взглядом просторную светлую комнату с минимальным набором мебели: пианино, мягкий диван из ярко-синего велюра, письменный стол и стул. Уютом здесь и не пахло, зато дышалось свободно.
- Когда я выходила замуж, все бытовые вопросы решались сами собой просто и естественно. А сейчас я даже не знаю, с чего начать.
- Решались просто и естественно тобой?
- Ну я же была домохозяйкой, - она поморщилась. Ей никогда не нравилось это слово.
Повисло неловкое молчание. Оба старательно отводили друг от друга взгляд.
-Когда начнется театральный сезон, я буду появляться дома крайне редко. Хозяйничай сама, только вещи мои, пожалуйста, не трогай.
Яркие рубашки и атласные жилеты не раз страдали от ненавязчивой женской заботы. И потом не упрекнуть, ведь любимая старалась.
Она удивленно подняла брови.
- И я иногда могу готовить, - торжествующе улыбнулся Михаил. Вряд ли она в курсе, что за плечами у него карьера шеф-повара в столичном ресторане.
- Надеюсь, ты разнообразишь мои салаты из сельдерея и овощные котлеты, - с практичностью в голосе сказала Алена. Димка – ярый вегетарианец. За восемь лет она совсем разучилась готовить что-то другое.
Михаил шумно выдохнул.
- Все-таки мне придется почаще быть дома.
Он встал, поднял с пола швейную машину и водрузил на стол.
- А ты не хочешь ввести правила?
Она покачала головой и двинула машину к центру стола.
– Я не стану возражать, если ты постираешь или погладишь мою одежду.
Михаил улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее. Однако девушка как бы невзначай вскинула головкой и увернулась от него, немало озадачив. Он почувствовала себя нелепо. Чего она собственно говоря хочет?! В любом случае, у него не было никакого настроения говорить о ребенке, да и спать судя по всему опять придется на диване.
- Время обеда давно прошло. Может, хотя бы на ужин успеем. Сегодня точно без овощных извращений, - натянуто пошутил Михаил и кивком головы пригласил ее на кухню.
В попытке сгладить неловкость Алена слишком яро выражала удивление при виде, как он мастерски нарезает лук, разделывает мясо и напоследок взбивает нежный десерт.
- Я в курсе твоих жизненных перипетий, читала как-то в Хронике, - через какое-то время честно созналась женщина, не сводя восторженного взгляда с ножа, порхавшего вокруг мясной вырезки. - Но вживую никогда не видела профессионала за работой. Восхитительно!
И все же Михаил остался доволен. Фокус удался: дама в смятении.
За непринуждённой болтовней прошел ужин. Вроде бы все прекрасно, мило, но оба держались в напряжении. За тёплыми улыбками таилось недоверие. Никакого магнетизма, игры взглядов, романтики.