Трамвай остановился на центральной площади. Побродив по тенистому парку вокруг здания театра, тщательно скрытого полосами пыльного белого полотна, Алена направилась в супермаркет. Она купила свежих кальмаров, бутылку шампанского и полкило крупной ароматной клубники. Утром вернулась Жанна из солнечной Турции. У нее был такой счастливый голос по телефону. Алена уже предвкушала красивую историю о курортном романе. Она спешила устроить подруге сюрприз с шампанским и ягодами. А вечерком она постарается для мужа. Пора прекращать бесполезные придирки и опять выйти на полосу спокойствия и понимания. Алена заглянула в магазин дорогущего нижнего белья. Краснея от смущения, она молча согласилась на первое, что ей предложила консультант. Осталось в точности узнать, как Жанна готовит этих дурацких кальмаров. В ее исполнении Дима их просто обожает.
Оказавшись у дома подруги, женщина невольно подняла голову, чтобы взглянуть на окна девятого этажа. Сквозь распахнутые створки на улицу вырывался тюль шоколадного цвета. Не зря говорят, сложно забыть человека, с которым у тебя ничего не было. Михаил Волков, хозяин квартиры, был именно таким человеком в жизни Алены. Юношеское увлечение. 15 лет прошло. А она до сих пор на мгновение теряется, когда едет с ним в лифте. Хорошо, если он окинет ее равнодушным вежливым взглядом. Но как правило он ее даже не замечает и явно не помнит.
Звонить в домофон не пришлось. Грузная старушка с ниткой массивного янтаря на шее выходила из подъезда, сжимая в одной руке ладошку маленького внука, а в другой руль самоката. Алена взяла самокат и снесла со ступенек. Прежде всегда приветливая женщина сегодня испуганно таращилась на нее и даже не поблагодарила. Пока лифт со скрипом вез девушку на пятый этаж, она все размышляла о старухе. Какая странная реакция. Она ее не узнала или всего-навсего старческий маразм? Двери бесшумно открылись, она вышла на площадку и тут же заскочила обратно. Хаотичное нажатие кнопок дало результат лишь через несколько секунд. Двери наконец закрылись. Лифт снова заскрипел и остановился на девятом этаже.
Что это было? Дима обнимал Жанну на пороге ее квартиры. Если даже предположить, что это дружеский жест… Нет, дружеского было мало. Алена закрывала глаза и снова видела эту картину. Его широкую спину в легком льняном пиджаке, ее блестящие черные локоны, спадающие с его плеча, и прикрытые глаза. Он прижимал ее к себе слишком крепко, слишком нежно. Сцена получалась чересчур интимной. Они даже не обратили внимание на скрипящий лифт. Правая щека Алены горела словно от пощечины.
Она сидела на холодных грязных ступенях и не видела ничего, кроме пушистых подрагивающих ресниц подруги и пальцев мужа, впивающихся в ее талию. На нее накатила тошнота. Окончательно женщина очнулась только когда начало ломить поясницу. Она вдруг заметила, что сидеть жестко и холодно. Юбка белого хлопкового платья была безнадёжно испорчена. Пыльное пятно расплывалось по всему заду, как будто по нему прошлись ботинками. Алена растерянно оглядела лестничную клетку. Взгляд уперся в заветную дверь. Она была приоткрыта. Любопытство взяло верх. Девушка подошла ближе и заглянула внутрь. Длинный коридор с молочными стенами убегал вперед. В квартире царила тишина. Дверь покачивалась от сквозняка, но не закрывалась. Под нее подложили какую-то маленькую книжечку. Паспорт?! Алена подняла книжку и быстро пролистала страницы. По спине пробежал неприятный холодок. Не раздумывая, она влетела в квартиру и первым делом бросилась к окнам. Хозяина в комнатах не было и внизу тоже. В ванной горел свет. Дрожащей рукой она потянула дверь на себя.
*****
Он давно умер. Давно превратился в ходячий труп, в манекен с бодрой улыбкой на лице и потухшим взглядом. Он до тошноты надоел сам себе со своими дурацкими мыслями, со своими принцами и притязаниями. Слабак! Ведь другие где-то черпают силы барахтаться в болоте под названием жизнь, бороться с невзгодами, чего-то желать. О! И он когда-то горячо желал и шел к цели напролом. До нее не дойти. Все бесполезно. Самое обидное, что ведь он хотел не так уж много: быть нужным, заниматься любимым делом. Впрочем, как и все. Только другие смиряются и продолжают радоваться скудным победам. А он не смог. Он уже непросто двигается по инерции, а медленно, но верно летит вниз. Его снова трясет от похмелья. Привет, алкоголизм!
Решение не было спонтанным, вызванным эмоциями. Напротив, он с пустой хоть и больной головой навел в квартире порядок, надел свою любимую кремовую рубашку. Бриться не стал. Глупо, конечно, но говорят, после смерти волосы и ногти еще какое-то время растут. Неизвестно, когда обнаружат его тело. В любом случае, кому-то придется взять на себя труд побрить его. Или не придется. Как повезет.