- Лицо у вас знакомое, - заметил Михаил, обновляя содержимое бокалов.
Сердце Алены тревожно забилось. Неужели он помнит? Она опустила глаза и стала разглядывать пузырьки, подпрыгивающие со дна кружки.
- Старая история. Мне тогда 15 было, - с тихой улыбкой начала девушка. Удивительно, что каждое слово давалось ей с большим трудом, как будто прошедшие годы стёрлись по волшебству. – Ваша труппа приезжала в Медный на гастроли. Актеров разместили на постой у местных. Вы жили у моей бабушки. Как вы мне нравились! Наверно, это была первая любовь. Я так стеснялась, что слова при вас сказать не могла. А потом, накануне вашего отъезда… В общем, бабушки не было дома, а вы куда-то собирались и в прихожей завязывали галстук перед зеркалом. Как вчера было,- она нервно хихикнула.
- Я решилась. Взяла и сказала, что люблю вас, что не смогу без вас, просила не уезжать или забрать с собой. До сих пор удивляюсь себе и до сих пор помню ваше лицо. Даже в сумерках я хорошо рассмотрела недоумение и ужас. Вы лишились дара речи. А я подумала, что тоже нравлюсь вам и поцеловала. Но не тут-то было. Вы отпрыгнули и пообещали, что все пройдет.
В любой другой день он бы просто улыбнулся милой сказке. Но не сегодня. Он слушал ее с серьезным лицом. Да, эту историю он знал, со своей стороны. Рассвет его карьеры. Ему, молодому парню, наконец перестали оставлять роли стариков и начали доверять ведущих героев. Счастье в ту пору было его привычным состоянием. И ему хотелось, чтобы были счастливы все вокруг. Даже внучка хозяйки квартиры. Она выглядела лет на 10, грустно молчала и все время топталась вокруг него. У Михаила есть талант – располагать к себе человека. Он обладал им столько, сколько себя помнил. Еще с ясельного возраста вокруг него собиралась компания. Его слушали, ему доверяли свои истории. Ему просто верили. А вот подростка, похожего на гадкого утенка, ему так и не удалось разговорить. Вскоре Михаил бросил свою затею и спокойно принимал ее внимание. Он научился за ее вечно серьезным выражением лица различать эмоции. Ей явно нравились его фокусы и забавные истории, а еще белый пористый шоколад она любила больше, чем молочный. Но когда ребенок, заливаясь горючими слезами, тихим голосом сообщил о больших чувствах… Ему было так больно за нее, что он на следующий же день съехал.
- Я вспомнил, – ответил Михаил. – Вы немного изменились.
- Ваше замечание не похоже на комплимент, - она усмехнулась и потерла лоб.
Зашелестел дождь. В кухне повеяло озоновой прохладой. Шампанское заканчивалось. Пока пьешь, не особо чувствуешь, как пьянеешь. Но стоит сделать передышку, и голова тут же начинает идти кругом.
- Я бы предпочла тысячу раз наблюдать, как мой муж милуется с моей подругой, чем еще хотя бы раз увидеть вас в ванной, - слезы подступили к горлу и не дав опомниться теплыми ручьями потекли по щекам. Михаил растерялся, вновь увидев перед собой плачущего подростка. Но еще больше он растерялся от того, что вдруг снова почувствовал себя виноватым в ее слезах. Он привлек Алену к себе и прижал к груди, уткнувшись лицом в ее макушку.
Молодая женщина неожиданно оказалась мягкой и теплой. Ее тепло плавными волнами согревало изнутри. Когда она подняла голову, чтобы прижаться к нему губами, он даже не подумал отстраниться как много лет назад, и с трепетом ответил ей. А потом начал покрывать поцелуями высокий лоб, аккуратный маленький нос, бледные скулы и острый подбородок, попеременно возвращаясь к нежным губам. Из ее горла вырвался то ли всхлип, то ли стон. Она прижималась к нему, была мягкой и податливой. Он подхватил ее и понес в спальню. Ноша практически не ощущалась, легкая, как пушинка, и на секунду он даже усомнился в происходящем. Он опустился на кровать, усаживая девушку к себе на колени. Алена завороженно посмотрела ему в глаза с кроткой улыбкой и осторожно обняла его за шею. Голова шла кругом, но стало все как-то правильно, стало хорошо. И он, и она подумали: главное, не отпускать сейчас ни на секунду, иначе снова станет больно.
2 глава
Алый шелк мягко струился по узким плечам. Прикусив губу Алена с ужасом разглядывала себя в зеркальных дверях большого платяного шкафа. Тусклые спутанные волосы, отекшее лицо вкупе с головной болью и тошнотой. Что же она натворила?! Как у нее хватило смелости — вот так с порога и сразу в постель к малознакомому мужику?! Что о ней думает Михаил? Почему не сработала ее природная застенчивость? Она до сих пор при муже раздеться стесняется. Муж… Женщина затянула пояс на халатике, подошла к окну и отбросила вздымающийся шоколадный тюль. Повеяло приятной прохладой, еще хранящей запах ночного дождя. Черного лексуса внизу не наблюдалось. Она заправила постель, но еще долго не решалась покинуть яркую салатовую комнату. Отчасти потому, что не могла найти свое платье. Да еще нитка бус лопнула, и круглые перламутровые шарики со стуком раскатились по паркету. Она торопливо собирала их в ладошку, бормоча под нос как мантру: «К несчастью, к несчастью, это к несчастью».