— А ты уверен, что на самом деле не предлагаешь мне сделать аборт? Прежде чем ты ответишь, замечу, что это чисто риторический вопрос. Я не собираюсь делать аборт. — Риа повернула голову и твердо, почти с вызовом посмотрела на Тейлора. — По какой еще причине, ты полагаешь, я могла прийти к тебе за деньгами?
— Просить помощь в поддержании ребенка до и после его рождения.
— У меня достаточно высокая зарплата, помимо комиссионных, которые я имею с каждого проекта. Большое вам спасибо, но я не нуждаюсь в ваших деньгах, мистер Маккензи. — Встав из кресла, Риа взяла со стола стакан с алка-зельцером и направилась через комнату в кухню.
Тейлор последовал за ней. Кухню оживляли зеленые джунгли. Переступив порог, Маккензи вынужден был отвести рукой свисающие листья. Риа сполоснула стакан в раковине из нержавеющей стали.
— Ну почему все, что бы я ни сказал, ты принимаешь в штыки?
— Потому, — резко повернулась к Тейлору Риа, — что нахожу все, сказанное тобой, оскорбительным.
— Ну хорошо, прошу прощения, мадам, я сегодня немного не в себе. — Голос Маккензи готов был сорваться на крик. — Прости, но напомню тебе, что мы уже довольно давно вышли из подросткового возраста, чтобы принимать случившееся как досадное недоразумение. Все произошло не на заднем сиденье «форда» после школьной дискотеки.
— Именно поэтому я не понимаю, почему бы нам не посмотреть на проблему по-взрослому и не прекратить обмениваться взаимными обвинениями.
— Все это так. Но надо привыкнуть к самой мысли о ребенке. Ты уже несколько недель о нем думаешь, а для меня это совершенная неожиданность. Не требуй от меня адекватной реакции, красноречия и веселья. Я просто шокирован.
— И я тоже! — бросила в ответ Риа. — Ведь не твое тело претерпевает все эти изменения, а мое! Представь только, насколько изменилась моя жизнь.
— Я все понимаю, — попытался успокоить ее Тейлор.
— И выбрал чертовски забавную манеру, чтобы продемонстрировать свое понимание.
— Я же попросил прощения.
— Тогда прекрати эти прозрачные намеки на мое желание заполучить твои деньги и прочее. Я хочу жить согласно своему долгу. Почему же ты не хочешь поступить так же? Ответственность в равной степени лежит на нас обоих. Мы вместе лежали на этой кушетке, вместе получали наслаждение, одновременно…
Ужаснувшись собственным словам, Риа снова повернулась спиной к Маккензи. Щеки ее горели. Риа ни разу не краснела с самого сочельника. Казалось, она приберегала свою стыдливость только для Тейлора Маккензи.
Сердце Риа бешено колотилось, во рту было сухо, а ладони сделались влажными, в ушах стоял гул, подобный реву громадных морских волн, разбивающихся о ее виски. Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя.
— Я хочу сказать, что полностью беру на себя ответственность за свое поведение в ту ночь, — дрогнувшим голосом продолжила Риа. — Для меня непросто иметь ребенка, но он у меня будет. Ты слишком плохо знаешь меня, иначе бы тебе и в голову не пришло предлагать мне сделать аборт. — Риа била дрожь.
— А зачем же ты тогда вообще сказала мне о ребенке?
Риа медленно повернулась, явно задетая вопросом Маккензи.
— А ты не хотел бы знать, что являешься отцом? Я считала своим моральным долгом сказать тебе об этом.
— Твоя непосредственность просто восхитительна.
— Ты тоже был простодушен, пока я не втянула тебя в свою проблему, — невесело рассмеялась Риа. — Понравится ли это зайке-лыжнице?
— Зайке-лыжнице?
— Женщине, с которой ты разругался, отказавшись ехать с ней на лыжные катания.
— Лиза?
Лиза. Риа и прежде задавала себе вопрос, что подумала бы Лиза о сочельнике Тейлора. Приревновала? Или сама изменила бы Тейлору с инструктором по лыжам? Были ли Тейлор и Лиза достаточно развращены, чтобы рассказывать друг другу о своих похождениях? Не говорил ли Тейлор Лизе о том, как они занимались любовью с Риа, возможно, в целях стимуляции Лизы?
От одной этой мысли Риа стало дурно. Она схватилась одной рукой за живот, а другой зажала рот. Тейлор подскочил, словно от выстрела.
— Что с тобой?
— Ничего.
— Что-то случилось, черт возьми!
— Ничего!
— Ты вся позеленела!
Сквозь стиснутые губы Риа сделала глубокий вдох.
— Немного тошнит, вот и все.
— Присядь. — Тейлор рванул стул от стола.
— Я в самом деле в порядке.
— Садись. — В голосе Тейлора звучала выразительная требовательность, спорить с которой у ошалевшей Риа не было сил. Маккензи вытащил стул для себя, сел и, чертыхаясь, взъерошил на голове волосы. — Не пугай меня больше. Тебе что-нибудь дать?