Приблизившись к большому дому, Морайя придержала лошадь и остановилась перед нарядной лестницей парадного входа, украшавшей классический кирпичный особняк – дом виконта. Сначала девушка никого не заметила, но через несколько мгновений появились конюх и лакей в зеленой, расшитой золотом ливрее. Последний молча, помог ей спешиться, а конюх, бросив на Морайю короткий и довольно дерзкий взгляд, увел ее лошадь. Лакей проводил девушку по большой каменной лестнице в портик парадного подъезда, где ее встретил дворецкий.
Высокий, с аккуратно зачесанными седыми волосами и огромными усами, концы которых загибались кверху, он посмотрел на Морайю с высоты своего роста и осведомился, чем может быть ей полезен. Услышав, что она желает видеть его хозяина, дворецкий презрительно прищурился. Морайе даже показалось, что он хмыкнул, перед тем как спросить, договорилась ли она заранее о встрече.
«О чем там договариваться!» – раздраженно подумала она.
– Нет, – ответила Морайя, вздернув подбородок и стараясь сохранять спокойствие. – Я соседка виконта. Если ваш хозяин не готов принять меня немедленно, я подожду, – решительно заявила она, понимая, что такой тон должен поставить на место дерзкого слугу.
Между тем дворецкий поднял брови, очевидно, шокированный тем, что девушка явилась одна. И все же он пригласил ее в холл с блестящим мраморным полом и огромной хрустальной люстрой. Через минуту дворецкий уже вел Морайю наверх по широкой винтовой лестнице.
Усадив девушку в небольшой гостиной, предназначенной, как она подумала, для сомнительных посетителей, он спросил:
– Как доложить о вас, мэм?
Этот вопрос не смутил Морайю, но на мгновение поставил ее в тупик. Она не подумала о том, что ей придется назвать свое имя. Что, если, узнав его, виконт откажется ее принять?
– Скажите хозяину, – высокомерно ответила девушка, – что с ним хочет поговорить соседка.
Глаза дворецкого выразили удивление, но он, не сказав больше ни слова, вышел. Морайя ходила взад и вперед по ковру, покрывавшему пол, возвращаясь мыслями к тому, что должна сказать человеку, державшему такого высокомерного дворецкого.
Виконт Роан налил себе вторую чашку кофе, перелистывая «Лондон гэзет» и понимая, что не в состоянии сосредоточиться. Он вспоминал свой триумф той ночью в «Уайтсе». Да, ему удалось одолеть Лэндона, и теперь меньше чем через две недели Уикемское аббатство станет его собственностью. Однако виконт с удивлением отметил, что почему-то не чувствует себя победителем. Возможно, радость придет позднее, когда весть об этом распространится по стране. Разорение Лэндона стало сенсацией для столицы, но Роан вел себя сдержанно, не желая показывать, какую сыграл в этом роль. Он задержался в Лондоне, чтобы привести в порядок свои дела, после чего отправился в Хартфордшир, где тотчас догадался, что сплетни еще не дошли до этого тихого уголка, ибо слуги явно ни о чем не ведали. Разумеется, Роан не собирался никого в это посвящать. Зачем людям думать, будто он ликует?
Виконт и не испытывал ничего подобного. Напротив, ощущал опустошенность и смутную тревогу. Все его действия долго определялись желанием свести счеты с Лэндоном. Теперь, когда это произошло, виконт был подавлен, как солдат, вернувшийся с войны. Он сложил газету, бросил ее на белую камчатную скатерть и продолжал потягивать кофе, не ощущая его вкуса.
Роану хотелось занять ум чем-то новым. Он и не помышлял вернуться в игорные притоны Лондона. Хватит с него! Пора привести в порядок Роанбрук. Слишком уж давно он не посещал его. А потом придется заботиться об Уйкеме. Виконт улыбнулся. Да, это должно его радовать. Возможно, следует реставрировать кое-что из развалин, ибо они, по слухам, представляют большую архитектурную ценность. Что ж, он сделает и это… хотя, как ни странно, обладание Уикемом не возбуждало в нем никакого интереса. Оно не нужно ему. У него и без того есть несколько крупных поместий. И если до сих пор им руководила мысль выиграть Уикем, то теперь, когда эта цель достигнута… Роан резко поставил на стол кофейную чашку. Проклятие! Должен же он испытывать хотя бы удовлетворение, исполнив долг по отношению к своему давно почившему семейству, в известном смысле отомстив за него. Так какого же дьявола…
Его размышления прервало появление Финли. Дворецкий стоял на пороге неподвижно и бесстрастно, ожидая, когда его заметят.
– Ну что там еще? – раздраженно спросил Роан.
– Прошу прощения милорд, но вас желает видеть одна… э-э… молодая особа.
Роан насмешливо взглянул на Финли. Выражение «молодая особа» и оживившийся при этих словах взгляд дворецкого свидетельствовали о том, что с визитом явилась особа женского пола, сомнительного происхождения и, вероятно, не менее сомнительной репутации. Роан не догадывался, кто бы это мог быть. Конечно же, ни одна женщина не последовала за ним из Лондона. Расставаясь с последней любовницей, он проявил большую щедрость. А Хартфордшир за многие годы посещал крайне редко. Так кто же…
– Значит, молодая особа, Финли? Назвала ли она вам свое имя? – спросил он, забавляясь высокомерным видом слуги.
Изборожденное морщинами лицо дворецкого выразило неудовольствие.
– Она отказалась назвать себя, милорд, но велела доложить, что с вами хочет говорить соседка.
– Соседка? Кто же… ах… и где же она, Финли? – Роан не понимал, почему дворецкий считает соседку молодой особой и почему та отказалась назваться.
– Она в малой гостиной, милорд.
Роан подавил усмешку. В малой гостиной! Какой неисправимый сноб, однако, его дворецкий!
– Она держится как леди, Финли? – Виконт снова взял кофейную чашку.
– К сожалению, не могу ответить на ваш вопрос, милорд. – Лицо Финли выразило полное бесстрастие. Он сцепил за спиной длинные худые руки.
– Полно, дружище. Она говорит и одета как леди?
– Я… э-э… полагаю, можно сказать и так, милорд. – Голос дворецкого выражал явное разочарование.
– Так почему же вы отвели ее в малую гостиную? – Роан откинулся на спинку кресла и едва сдержал улыбку. Однако в тоне его сквозил сарказм.
– Эта молодая особа явилась совсем… одна, милорд. – Кончики усов Финли дрогнули, а губы чуть искривились.
– Без служанки?
– Вот именно, милорд. Она, видите ли… э-э… приехала верхом на лошади. – Финли явно смаковал подробности.
«На лошади? – подумал Роан. – Странный способ прибывать для утренней беседы. Да и час еще слишком ранний даже для сельской местности». Все это возбудило любопытство виконта.
Он поднялся.
– Что ж, нам не пристало оскорблять соседку, не правда ли? – мягко заметил он. – Проводите молодую леди в Зеленый салон и скажите, что я скоро выйду к ней.
Финли подавил удивление.
– Слушаюсь, милорд. – Он с поклоном удалился.
Когда за дворецким закрылась дверь, Роан с веселой улыбкой покачал головой. «Где только отец откопал такого педантичного долговязого цербера?» – подумал он. Если бы не обескураживающее высокомерие старика, Роан отправил бы его на покой. Снова усевшись в кресло, виконт решил поговорить с Финли и напомнить ему, что они уже не в Лондоне. Это в столице по поведению слуги судят о том, каково положение в свете его хозяина. Сельская местность – совсем другое дело. Роан не хотел задевать самолюбия соседей, хотя и не стремился к дружбе с ними. Сейчас не время вступать в конфликты, ведь скоро он станет владельцем Уикема.
Виконт допил кофе и снова наполнил чашку. Он вздохнул, подумав о том, как замкнуто и злоязычно сельское общество. Сплетни и слухи – единственный интерес этих оторванных от мира людей, лишенных иных развлечений. Вот потому-то виконт так долго сюда и не приезжал. Он рассчитывал, что последние воспоминания о скандале между его семьей и Лэндонами окончательно угаснут. Нет, Джастин Троготт не был злодеем, виновным в разорении Лэндонов.
К, этому пришел сам Лэндон, обращавшийся с картами столь же легкомысленно, как его отец с женщинами.
Живя все эти годы в Лондоне, виконт видел, что Лэндон проматывает свое состояние, а когда пришло время, нанес удар. Теперь Роан радовался возвращению домой.