— Да, он изменился. — Дженифер покачала головой: мысли путались, в чувствах было трудно разобраться. Долг перед Томасом, привязанность к Энтони, желание никого не обидеть и в то же время обрести наконец покой боролись в ней, сводя с ума.
Элис выжидательно на нее смотрела.
— Он с каждым днем все более нервный, скрытный, — нехотя пояснила Дженифер. — Ездит в эти непонятные поездки... Вчера жаловался на головную боль...
— Только и всего? Подумаешь! Голова время от времени болит у всех. — Элис решительно была настроена против Томаса. Особенно теперь, когда и Дженифер увидела наконец все его недостатки, даже собралась уйти от него. — Ты ищешь объяснения его наглости, оправдываешь вопиющую ложь, а о себе не думаешь.
— Подожди, надо все-таки во всем разобраться, — твердо сказала Дженифер. — И потом, я не обо всем рассказала... — Она вспомнила вчерашний страх в глазах Томаса и содрогнулась. — Он явно чем-то терзается, а говоря о расставании, буквально паникует...
Элис тяжело вздохнула и отправила в рот остатки бутерброда. Дженифер к своему гамбургеру даже не притронулась — есть совершенно не хотелось.
— Знаешь что... — произнесла. Элис. — Отправляйся-ка ты сразу после ленча к Томасу в студию. Спроси его прямо, что он от тебя скрывает. Заодно узнаешь, над чем столь грандиозным он там работает. Иного выхода нет: если ты будешь мучиться раздумьями и уж тем более если закроешь на все глаза и продолжишь жить, как теперь, очутишься в психбольнице.
Дженифер несколько минут молча обдумывала ее слова.
— Наверно, ты права. Прямо сейчас поеду... — У нее в сумочке зазвонил сотовый. Достав его, она взглянула на внешний экран и покраснела от смущения и радости. Звонил Энтони. При одной мысли, что сейчас она услышит его голос, на душе стало спокойнее.
— Здравствуй, Энтони!
— Привет, Дженифер! Как кресла, мойка, парикмахерская тележка? Еще не служат на благо людям?
Дженифер засмеялась, а Элис уставилась на нее с изумлением.
— Пока не служат. Но ждать осталось недолго. Первого посетителя примем недельки через две.
— Надеюсь, им буду я. Не забыла наш уговор? — шутливо произнес Энтони.
— Кто это? — одними губами спросила Элис.
Дженифер жестом попросила не мешать.
— Ты вечером занята? — спросил Энтони.
— Гм... Пока не знаю, — пробормотала Дженифер, грустнея при воспоминании о том, что в ближайшие несколько часов ей предстоит окончательно выяснить отношения с Томасом.
— Если хочешь и найдешь время, можно будет поужинать вместе.
— Кто это? — повторила Элис. — Энтони?
— Кстати, я сейчас в кафе с Элис, — сказала Дженифер, кивая подруге.
— Может, встретимся втроем? — предложил Энтони. — Не сегодня, так завтра или в любой другой удобный для вас день.
Дженифер представила, как они ужинают вместе — она, ее лучшая подруга и человек, удивительным образом ставший для нее одним из самых близких. Три бывших одноклассника. На губах заиграла улыбка.
— Было бы здорово, — пробормотала она, вдруг снова опечаливаясь при мысли о Томасе. — Давай я перезвоню тебе позже? Когда определюсь с планами и поговорю с Элис. У меня пока все слишком неясно...
— С Томасом? — не то грустно, не то с сочувствием спросил Энтони.
— Да, — честно ответила Дженифер. Хитрить с Энтони ужасно не хотелось. Она вообще не любила лгать и ловчить, даже когда иначе было нельзя.
— Что ж, желаю поскорее во всем разобраться. И жду звонка, — сказал Энтони.
— Он предлагает нам встретиться втроем, — сообщила Дженифер подруге. — Как ты на это смотришь?
Элис лукаво прищурилась.
— А ты не станешь ревновать?
— Эл! — Дженифер попыталась сделать вид, что возмущена, но покраснела, точно влюбленная в учителя школьница.
Элис засмеялась.
— Какая прелесть! Если б ты видела сейчас свои щеки! Ты влюбилась в него, признайся! — Она наклонилась и обхватила запястье Дженифер, словно беря ее в плен. Та метнула в подругу гневный взгляд, но, почувствовав, что еще больше выдает себя, сконфуженно потупилась. — Да не стесняйся ты! — Элис разжала пальцы и ласково потрепала Дженифер по руке. — Я за тебя очень рада.
— Послушай, Эл, — запротестовала Дженифер. — Мы с Энтони просто общаемся... — Она резко замолчала, почувствовав, что и теперь не сможет солгать. — Точнее, не совсем просто... Но ничего особенного между нами нет, да и не может быть... Предать Томаса, даже при нынешних обстоятельствах, я не в состоянии... — Она закрыла лицо руками. — Черт! Я окончательно во всем запуталась.
Элис нежно посмотрела на нее и негромко произнесла:
— Советую поскорее распутаться. И с распростертыми объятиями встретить счастливое будущее.
Дженифер медленно убрала от лица руки и взглянула на Элис так пристально, словно хотела проникнуть к ней в сознание и удостовериться, что она искренна.
— Ты говоришь так, будто уверена, что меня ждет счастливое будущее, — настороженно произнесла Дженифер.
— Я уверена, — серьезно ответила Элис. — Ты ведь, как никто другой, заслуживаешь счастья.
Глава 6
Элис приехала в Милл-Хилл, где у Томаса была студия, на автобусе и от остановки медленно пошла пешком. На душе становилось все тяжелее. Мрачные предчувствия, страх за Тома, неопределенность и угрызения совести сжимали сердце, делали дорогу трудной, почти непреодолимой.
Когда-то, на заре их отношений, приезжать в эту студию было для нее праздником. Том ждал ее целыми днями, каждую минуту был готов отложить кисть и окружить гостью вниманием. Портретов он не писал, но в первые месяцы романа с Дженифер твердил ей, что, создавая натюрморты, дышит ею одной, вносит любовь к ней в каждый мельчайший мазок, в любое изображение.
«Куда же все делось? Глубина чувств, единение, страсть? Впрочем, единения, наверно, никогда и не было. Даже в самом начале Том все время как будто чего-то недоговаривал, что-то скрывал... Почему я раньше никогда об этом не задумывалась?
Да, нам действительно лучше расстаться. Подведу под прошлым черту и двинусь дальше. Навстречу счастью, может, с Энтони Хаккетом...»
Подумав о нем, Дженифер зашагала увереннее. «Побеседую с Томом и сразу позвоню Энтони», — решила она, желая как можно скорее оставить затянувшуюся историю с Томасом в прошлом.
Первое, что она увидела, были опущенные жалюзи на окнах студии. Томас закрывал их, только когда уходил, днем же любил свет и раздражался, если Дженифер в солнечные дни опускала жалюзи даже наполовину.
Гадая, в чем причина такой перемены, она вошла в подъезд и приблизилась к двери. До нее донеслись звуки громкой музыки — запись Элвиса Пресли, одна из поздних песен. Дженифер совершенно растерялась: Томас терпеть не мог рок-н-ролл и никогда не держал в студии ни компьютера, ни магнитофона, ни даже радио.
«Может, он вообще переехал? — подумала Дженифер. — Или продал студию, бросил живопись? Куда же тогда уходит каждое утро? О какой такой серьезной работе толкует? Что вообще происходит, черт возьми?»
Гоня прочь страшные мысли, она подняла руку, собравшись надавить на кнопку звонка, но вдруг передумала, достала из сумочки связку ключей и взглянула на замочную скважину. Замок был тот же... Дженифер вставила ключ в замок, уверенным движением повернула его и толкнула дверь.
Музыка доносилась из дальней комнаты, в которой Томас обычно отдыхал от работы. На минуту задержавшись у порога, Дженифер сделала неуверенный шаг вперед. И остановилась, пораженная внезапным воплем:
— У меня скоро лопнет терпение! Но я не оставлю тебя, а сама пойду к твоей треклятой подружке! Слышишь?
Кричала женщина. Властно и развязно, кому-то угрожая.
«Томаса здесь действительно больше нет, — с ужасом подумала Дженифер. — Я ворвалась в квартиру к незнакомым людям. Надо скорее исчезнуть отсюда, пока они не увидели меня и не вызвали полицию».