— Капец! — У Олеси вытянулось лицо. — Этот маньяк что, снова там сидел?
— Почему сидел? — возмутилась Маша, громко высмаркиваясь в туалетную бумагу и отбрасывая использованный клочок в сторону; за её спиной вся кровать была устлана такими же мокрыми клочками, словно она уже целый рулон извела. — Мы туда с ним вместе пришли, ы-ы-ы, — она повалилась на подушки.
— Мама дорогая! — Олеся не шевелилась, и тут до неё, наконец, дошёл смысл сказанного. — Как вместе? А где ты его встретила? А как узнала? А ну-ка, вертайся назад! Давай-давай! И рассказывай всё с самого начала, а то я уже и не знаю, что думать.
Маша села перед камерой, тяжело вздохнула и принялась рассказывать о событиях сегодняшнего вечера. Олеся сначала сидела с открытым ртом и молчала, а затем вскочила и принялась ходить по комнате.
— … а когда всё закончилось, — продолжала Маша на одной ноте, — мы какое-то время просто ошеломлённо смотрели в глаза друг другу и ничего не говорили. — Вытерла рукавом халата слёзы со щёк. — Это просто сумасшествие какое-то, Олесь! Я не знаю, почему я так поступила. Я плохая, да?!
— Так, — Олеся вернулась к своему ноутбуку. — А что было дальше?
— А дальше? — Маша замолчала, не зная, рассказывать или нет, что случилось после, но ведь подруга так просто не отстанет теперь; жутко покраснела и тихо произнесла: — А потом он спросил, как меня зовут.
У Олеси челюсть отвисла, а брови поползли на лоб от удивления.
— То есть сначала сделал это, а потом только поинтересовался, как тебя зовут? — на всякий случай решила она уточнить.
— Да! — Маша готова была сквозь землю провалиться. — Как-то не до того было в тот момент.
— Да что с вами такое? Нет! Что с тобой такое? Он-то, ясное дело, кобелина ещё тот. Но ты?! Ты! Куда делась та Мария Власова, которую я знала, — здравомыслящая женщина, отличница, активистка, умница, скромница?
Маша сидела перед ноутбуком и не знала, что ответить подруге. Вся эта ситуация смахивала на плохо написанный сценарий к дешёвому сериалу.
— Маш, ты меня слышишь?
— Слышу! Но у меня нет ответа на твой вопрос.
— Всё с тобой ясно! — Олеся махнула рукой. — Хотя бы предохранялись в этот раз? — Маша посмотрела на неё исподлобья и виновато покачала головой. — Да, блин! Так ведь нельзя! — заорала подруга. — Ма-ри-я!
— Вот потому и говорю, что я очень порочная женщина.
— Слушай, только не начинай снова лить слёзы, а, — попросила Олеся. — Лучше расскажи, чем всё это закончилось.
— Мы вышли из здания. По одному. Он вызвал такси и отвёз меня домой. Проводил до самого подъезда. Долго держал за руку, а потом сказал: «Значит, Маха!», поцеловал в лоб и уехал. — Маша встрепенулась: — Как ты думаешь, что бы это значило?
— Понятия не имею! — честно созналась Олеся. — А что он сказал о твоей задержке?
— Заявил, что сначала сделаем тест, чтобы уж наверняка убедиться, а потом будем думать, что делать дальше. Как считаешь, чего от него ждать?
— Да не знаю я, чего ждать, Маш! — Олеся запустила пятерню себе в волосы. — А он что-нибудь говорил типа такого: «Это не мой ребёнок!» и «Не смей никому рассказывать об этом!»
— Нет, не говорил! — уверенно ответила Маша.
— Слушай, а может, он вовсе и не такой уж подонок, как говорят о нём женщины в вашей компании?
— Может, и не такой. Не разобрала! Мало времени было. — Маша покраснела, понимая, как это ужасно прозвучало. И вдруг вспомнила, как он её таскал за собой, водружал на стол и без конца командовал. — Знаю только одно: он очень неуправляемый, Олесь. Никого не слышит, кроме себя.
— Слушай, а ты серьгу-то бабушкину нашла? — спросила вдруг Олеся, вспоминая о причине, по которой подруге пришлось возвращаться в подсобку. Маша ошарашенно уставилась на неё. — Дайте-ка подумать, что бы мог означать этот взгляд? — Олеся подозрительно прищурилась: — Ты что, забыла посмотреть её там?
— Ну, не то чтобы уж совсем забыла. — Маша невинно похлопала ресницами. — Я успела просмотреть аж три полотенца. И заверяю тебя, сделала это самым тщательным образом.
Олеся сползла куда-то вниз и теперь смеялась в голос.
— Ну ведь не смешно! — обиженно произнесла Маша, подпирая ладонью подбородок.
— Очень даже смешно, — сдавленно раздалось с экрана.
— Что мне делать, Олесь? — тихо спросила Маша, и столько боли прозвучало в её голосе, что Олеся вернулась к ноутбуку и серьёзно посмотрела на подругу. — Как мне быть с Валерой? С Артёмом? С ребёнком? — Испуганно вскинула брови: — А как я буду смотреть Артёму в глаза, если мы вдруг нечаянно встретимся в здании?
— Проблемы следует решать по мере их поступления! — философски выдала Олеся. — В среду сделаешь тест и тогда уже будешь принимать решения. А пока, — строго посмотрела на подругу, — умоляю тебя, не ходи ты больше в ту заколдованную подсобку! Её вообще надо опечатать и никого туда не пускать! И ещё большими буквами, желательно чем-нибудь красным, написать прямо на дверях: «Не ходите, девки, в тёмную подсобку!»