Аня сидит рядом со мной и с недоумением наблюдает, как мужчина, принесший чемодан, извлекает из него две коробочки. Затем открывает их перед нами.
Серьги с изумрудами и весьма лаконичное колье с тем же камнем. Дизайн очень минималистичный, но изысканный.
Аня смотрит внимательно, но без энтузиазма.
— Тебе нравится? — спрашиваю я.
— Мне? — Аня реально удивленна.
— Это подарок тебе. — отдаю обе коробочки в руки невесте.
Аня переводит взгляд с коробочек на меня и обратно.
— Это можно потом сдать обратно? — вопрос неожиданный.
— Зачем? — я искренне не понимаю
— Через год ты мог бы вернуть их. — Аня говорит со мной, как с непонятливым ребенком.
Встаю со стула и оказываюсь глазами почти на одном уровне с Аней. Внимательно всматриваюсь в зелёные глаза девушки. Изумруды просто идеально будут смотреться на ней.
— Аня, возвращать ничего не нужно. Это подарок. И он останется твоим. — объясняю не очень романтично, но по-другому не получается.
29. Анна
— Нет, я не видела, а что там? — Лена испуганно смотрела на меня. Потом тихо прошептала:
— Вы только не говорите Ивану Львовичу, что я вам сказала. Он и так стул в кабинете сломал. Не хотелось бы, чтобы и мне досталось.
— Он стул сломал? — я была шокирована.
— В щепки! Рома еле ноги унёс. — Лена для большей достоверности закивала головой.
— Я ничего ему не скажу, не переживай. — успокоила я девушку.
Спускаюсь к кабинету и не сразу решаюсь войти. За прошедшие с вечеринки у Лаптева недели мы с Иваном мало общались. Как только вернулся Лев Петрович, я больше с ним время проводила. Работали с архивом и уже многое сделали. На удивление мне это нравилось.
Лев Петрович был настолько добр ко мне, что я не могла не чувствовать муки совести. Мы с Иваном его обманываем, а он искренне за нас радуется. Так и живу — Иван сутками работает, я дома со старшим Берестовым, Дима в Германии.
А свадьба уже на днях. Платье куплено вчера. Его немного подгонят по мне и я готова. Прическа и макияж будут сделаны дома в день торжества.
Вздохнула поглубже и толкаю массивную дверь. Иван стоит у окна с телефоном у уха.
— Сергей Иванович, это дело срочное. Хорошо, жду вашего звонка. До свидания. — с последними словами Иван повернулся ко мне лицом. И тут же, увидев меня, радостно улыбнулся.
— Аня! Не слышал, как ты вошла, — подходит ко мне и целует в щеку, — но рад, что ты здесь. Сегодня вечером хочу пригласить тебя в очень интересное место. Поужинаем и поговорим.
— Поговорить хотелось бы, — я посмотрела Ивану в глаза, — последние дни мы практически не видимся. Хотя ты и не должен…
— Аня, я как раз и должен. — мужчина нахмурился. — У меня, конечно, море работы, но и наш договор соблюдать необходимо. Да и без договора, я бы с радостью с тобой общался, а не с поставщиками. Проблемы появляются одна за другой. Но сегодня вечером мне хочется обо всем забыть и обсудить с тобой кое-что важное.
Смотрю на Ивана и не могу решить — признаться сейчас, что я знаю о статьях в интернете, или до вечера подождать? Решаю молчать. Пусть все пока идет, как идет.
— Во сколько мне быть готовой? — интересуюсь я.
— В пять я вернусь и заберу тебя. Мы едем не в город, поэтому возьми с собой что-то, если станет прохладно, и удобную обувь.
— Мы пешком ходить будем? — Иван меня удивил. — По лесу?
Мой жених смеется, сверкая глазами.
— Будем, но совсем чуть-чуть. Больше ничего не скажу, иначе весь сюрприз испорчу. Все, пока. До вечера. — Иван пристально на меня смотрит, словно решается на что-то, но потом стремительно выходит из кабинета.
Вот так сюрприз! То ноль внимания на меня, то на свидание пригласил. Я уже решила, что все мне пригрезилось — и поцелуи, и объятия, и ласковые взгляды Ивана. После вечеринки у Лаптева мой жених исчез из моей жизни почти совсем. Он уезжал на работу в семь и возвращался после девяти вечера. Пару раз даже и не возвращался. Лев Петрович сказал, что в офисе есть практически квартира со всеми удобствами, и иногда она бывает нужна, если нет сил домой ехать. Наверное Иван там и ночевал.
А я прохожу к шкафу — сегодня мне тоже есть чем заняться. Мне удалось за последнее время практически создать небольшую летопись семьи Берестовых. Без углубления в подробности, но довольно информативное фотодосье получилось.
Но самого главного я так и не выяснила — про девушку на фото. При всем расположении ко мне, Лев Петрович так ничего мне не рассказал про эту Тоню. Я пару раз пыталась вывести его на откровенность, но ничего не вышло.
Открываю очередную папку, перевязанную бечёвкой. Здесь, похоже, фотографии, сделанные до рождения Игоря и Димы. По крайней мере их нет на фото, а маленький Иван уже есть. Несколько снимков с отдыха в Ялте, немного семейных сцен на днях рождения.
Перебираю фотографии и вдруг среди них мелькнул конверт. Письмо из прошлого?
Беру его в руки — не распечатано! Письмо никто не читал. Обратного адреса нет, только адрес доставки в Новосибирске.
Сижу, как истукан, и тупо смотрю на конверт. Одна часть меня кричит — открой его, а вторая — отнеси Берестова старшему.
В конце концов резко рву край конверта. Внутри маленький листок бумаги и на нем всего две строчки: «Пришли мне ответ — получил ли ты письмо месяц назад! Я не могу рисковать и вновь доверять бумаге нашу тайну. А.»
Что значит «А.»? Антонина? И что за тайна? И кому адресовано письмо? На конверте только адрес, внутри нет обращения к кому-то!
Сижу и пытаюсь совладать с дыханием. Конечно, мой мозг уже составил картину — беременная Тоня пишет возлюбленному, что он скоро станет отцом. И кто он? Вот здесь мне становится нехорошо.
Вариантов у меня немного. Насколько я поняла из рассказов Льва Петровича, из Новосибирска они уехали, когда супруга была беременна Игорем. Если письмо попало в архив, то значит оно пришло, когда семья ещё жила в Новосибирске.
Предыдущее письмо было за месяц до этого. А значит есть, хоть и маленькая, все же вероятность, что оно тоже в из одной из этих папок.
Нетрудно догадаться, что я провела несколько часов, разбирая те папки, которые ещё не просматривались.
30. Анна
Я перетряхнула с десяток папок и ничего. Фотографии, различные инструкции для техники прошлого века, чеки тридцатилетней давности, детские рисунки и даже страницы, вырванные из книг — и ни одного конверта или просто рукописного листа.
Супруга Льва Петровича была очень запасливая — хранила практически все возможные бумажные свидетельства жизни семьи Берестовых. Но для чего чеки? Вероятно, что бы сдать технику, если она оказалась плохого качества. Другого объяснения не нахожу.
Папок ещё немало, но времени у меня сейчас уже нет. Придется отложить поиски до завтра. Я посмотрела на шкаф — там работы дней на пять ещё. И этих пяти дней у меня нет, так как до свадьбы нужно успеть доделать альбом, который просил оформить Лев Петрович.
Там осталось только согласовать с ним последнюю часть и отдать всё в печать. Но на это уйдет дня три, не меньше. А за два дня до свадьбы мне точно не дадут сюда забраться. Лев Петрович и так сетует, что вынужден меня, как он говорит, эксплуатировать. А невесте перед свадьбой точно поработать с архивом не позволят.
А правду сказать пока не могу, к сожалению. Опять смотрю на все эти папки — там где-то ответ на мой главный вопрос — кто я? Очень надеюсь, что это так и есть.
Звонок мобильного оторвал меня от мыслей про письмо. На экране вижу «Ириша», это моя подруга из Питера. Мы с ней не общались уже месяц, а сейчас, похоже, она звонит, так как увидела информацию о свадьбе в интернете. Или эти статьи, про которые мне Лена утром сообщила.
Беру трубку и бодро приветствую подругу:
— Привет, Ириш!
— Анька, зараза! Ты когда мне собиралась сообщить, что замуж выходишь⁈ — это вместо приветствия.
— Ирин, это не совсем то, что ты думаешь, — я не знала, как объяснить, не открывая тайны договора с Иваном, — я просто не знала, как сказать…