— Мне нужно только его местонахождение, Сергей Иванович. Дальше я сам решу, что делать. Что по поводу клиники, в которой Ольга делала аборт и ЭКО?
— Иван Львович, на настоящий момент я выяснил всё, что происходило в клинике, но, к сожалению, мотивы и цель этих действий не до конца понятны, — детектив протягивает очередной документ, — Ольга делала генетический анализ несколько раз, но кроме анализа своего биоматериала, она предоставляла материал неизвестных.
— Неизвестных? — я отрываю взгляд от бумаг. — И много их?
— Как минимум двое или трое. — Сергей Иванович открывает папку. — Анализ определял родство по отцовской линии и биоматериал был необычный. Волосы.
— А обычно материал берется с внутренней стороны щеки, так ведь? — я наклонился к детективу. — Получается, что Ольга не имела возможности взять биоматериал таким образом и просто собрала волосы?
— Записи есть о данном исследовании, но нет…
— Результата? — нетрудно догадаться, что хотел сказать детектив.
— Да, это так. И узнать результаты уже невозможно, их удалили ещё несколько месяцев назад. Но есть вероятность, что Ольга их знает, поэтому и вернулась в Москву. Пока логика прослеживается только в анализе, который привел к аборту. Его Ольга сделала из-за того, что отцовство не подтвердилось. Можно предположить, что она была беременна не от мужа и избавилась от ребенка.
— Что ж, Сергей Иванович, за информацию благодарю вас. — морщусь от слов об аборте, как от боли, но складываю бумаги с результатами работы детектива и убираю в сейф, — Однако, впереди ещё немало дел. Во-первых, за Ольгой установить слежку круглосуточно, пусть она пока повольничает и покажет, для чего явилась. — вновь сажусь за стол. — Во-вторых, ваш человек нужен для командировки во Францию. Яковлева необходимо найти, но без шума теперь. А что делать потом, я сообщу позже. Работаем дальше, Сергей Иванович?
— Естественно. — детектив уверенно пожимает мне руку и тихо покидает кабинет.
Выходит Ольга убила ребенка не Игоря, другой причины аборта быть не может. Дитя мужа дало бы ей полную власть и влияние, но что-то не срасталось и беременность не наступала. А потом получилось, но наследил любовник.
— Эх, Игорь, как же так всё вышло? — от боли и досады я со всей силы ударил рукой по столу, чувствуя облегчение от саднящего жжения в ладони. — Как же тебя не хватает!
Встал из-за стола и налил себе глоток виски, мне нужно расслабиться немного. Женщины пьют настойку валерианы, а я виски пару глотков, и отпускает напряжение. Главное употребить пару глотков, а не стаканов.
Включаю ноутбук, чтобы немного поработать, но вижу в дверях свою жену.
— Ваня, извини, что мешаю, — Аня робко заходит в кабинет, смотрит нежно и тепло, словно уже соскучилась.
Иду навстречу жене и сгребаю её в объятия, вжимаясь лицом в шею, наполняю лёгкие уже привычным, даже уже родным запахом чего-то цитрусового, свежего, очень женственного. Качаю нас с Аней, словно мы обнимаемся в танце. Хорошо, так хорошо!
Чуть отстраняюсь и тихо шепчу прямо в зардевшееся ушко.
— Ты чего-то хотела? Что случилось?
Аня крепче сжимает руками мои плечи и тоже шепчет.
— Уже не помню…
Мы целуемся, словно расстались неделю, а не час назад, и только настойчивый звонок телефона отрывает меня от Ани. Этим становится трудно управлять! Трудно не замечать, что я, похоже, влюбляюсь в собственную жену.
47. Анна
Семейный обед удался на славу. За одним столом собрались трое мужчин и я, которая сама мариновала мясо, помогала повару резать салат и Лене накрывать на стол. Мне так хотелось сделать этот обед радостным, таким же радостным, как и я.
Последние два дня мы Ваней практически летали, а не ходили, наслаждаясь обществом друг друга. Он пытался работать из дома, но это плохо получалось, поэтому вчера он уехал в офис, чтобы я его не отвлекала. Так и сказал мне.
А сегодня с утра вернулся Дима, чуть раньше Лев Петрович. В честь этого воссоединения семьи мы и решили устроить обед. Лев Петрович чувствовал себя прекрасно, Дима привёз из командировки новый большой контракт, Ваня окончательно разобрался с проблемами, которые нависли над компанией в последние месяцы.
— Аня, ты какое вино будешь? — Дима держал по бутылке в каждой руке и смотрел на меня вопросительно.
— Белое сухое можно? — отозвалась я.
— Можно, Аня, всё можно, — Дима заулыбался и начал открывать одну из бутылок.
Лев Петрович сидел рядом с Димой и пил минералку, ему спиртное запретили категорически, но он от этого менее веселым не был.
Бокал за здоровье уже выпили и теперь с наслаждением ели мясо, приготовленное на гриле. Жарил мясо Ваня, он захотел сам приготовить его. Я много интересного узнала о своём муже за последний месяц, например, оказалось, что он любит и умеет готовить. У него есть коллекция ножей, он специально их покупал, чтобы самому, хотя бы иногда, экспериментировать на кухне, однако работа отняла практически всё время и о готовке пришлось забыть.
— Анюта, как вы отдохнули в Италии? — поинтересовался Лев Петрович.
— Волшебно! Другого слова невозможно найти, чтобы описать путешествие, — я искренне так считала.
— Ваня, тебе удалось найти очень редкую женщину, — Лев Петрович подмигнул сыну, — она в восторге от всего, что ты делаешь. О чём не спрошу — она всему радуется, даже тому, что ты много работаешь. Сказала, что ей нравится твоя целеустремленность. Не злоупотребляй Аниным расположением, а то мне придётся сократить твой рабочий день.
— Хорошо, пап, буду вести себя примерно, — Ваня блеснул глазами в мою сторону, из-за чего мои щёки вспыхнули. Никак у меня не получается быть хладнокровной, реагирую на мужа мгновенно.
Мы просидели за столом почти час, наслаждаясь вином, едой и разговорами. Я только слушала, но мне было очень интересно, хотя речь шла в основном только о работе. Становилось понятно, что обьёмы компании просто огромны и без должного контроля, действительно, невозможно удержать на плаву всю эту махину.
Поначалу, я замечала, что Ваня старается, не то чтобы скрыть от меня информацию о работе, но ограничить её, не вдаваться в подробности при мне, а теперь уже не стесняясь обсуждает всё с отцом и Димой.
Доверие, вот что возникло между нами. Конечно, сейчас есть страсть и нежность, может быть и привязанность, пусть и основанная на физической стороне брака, но я ощущаю и доверие. Сначала в мелочах, а теперь Ваня не боится быть со мной всё больше самим собой, не старается играть роль или быть каким-то другим.
И мне стало легче принимать свои чувства. Да, от самой себя я уже не скрываю — я полюбила своего временного мужа. Сама я это признала, но вот сообщу ли об этом Ване — не знаю. Мне иногда кажется, что и он не просто секса ищет наедине со мной, мы много говорим, много просто молчим рядом. Такое ощущение, что мы на цыпочках ходим, боясь спугнуть что-то важное, но зыбкое и хрупкое. Всё непросто, меня тревожит неопределенность. Особенно сейчас, когда вернулся Лев Петрович, и я приняла окончательное решение поговорить с ним откровенно и рассказать о письме, найденном в архиве.
Утром в доме мы остались со свекром одни, не считая горничной Лены. Ваня и Дима уехали рано. Я ещё до завтрака спустилась в кабинет и просмотрела ещё несколько архивных папок, до которых не доходили руки, вернее, я боялась их смотреть.
Когда очень сильно чего-то хочешь, то за шаг до исполнения мечты становится страшно. Как всё то, что я узнаю повлияет на меня? А вдруг лучше не знать, кто мои родители? Жила же я как-то без этого знания.
Но малодушничать не стала и решила сегодня не отступать и решительно спросить Льва Петровича, что ему известно об Антонине, которая скорее всего и есть моя родная мать. А точно я смогу узнать, только если откровенно всё расскажу Берестову старшему. О том, для чего пришла в его дом и почему искала должность помощницы.