– Мы же договаривались, что сейчас ты нам вручишь пять тысяч, а потом еще двадцать. Нет. Так не пойдет. Рисковать своей шеей за десять тысяч мы не согласны.
–Хорошо. Вот вам пять тысяч. Я от своих слов не отказываюсь. Все. Я сейчас уйду. А вы, примерно через полчаса приметесь за дело. Мне надо показаться как можно большему количеству людей на глаза, что бы похищение мадемуазель не могли связать со мной.
Анри замер. Поднять шум он не успевает. Конные караулы сейчас объезжают парк в поисках этих мерзавцев. Пока он обежит вокруг, сзывая своих гвардейцев, бандиты закончат свое дело и исчезнут. Помешать им, конечно, можно. Но внезапно ему в голову пришла прекрасная, как он посчитал, мысль. Подъехав к двери часовни в торце дворца, он спешился и встал в тени, так, что со стороны его не смог бы увидеть никто, даже если бы знал, что там кто-то есть.
Минут через сорок дверь приоткрылась и на улицу вышел человек. Внимательно осмотревшись, убедившись, что все тихо, караул уехал в обход, он прошептал своим сообщникам, что путь свободен и стал придерживать дверь. Капитан бесшумно тюкнул его по затылку гардой своей шпаги, одной рукой придержал дверь, чтобы она не захлопнулась, другой внезапно обмякшее тело, коленом отпихивая его за угол. В это время из двери показался здоровяк со своей ношей. Анри не стал его трогать, дождавшись третьего, идущего последним. Тот держал в руках ключ. Подождав, когда разбойник запрет дверь часовни, он повторил свой трюк с гардой. Вырубив таким образом двух из трех своих противников, капитан тихо нагнал последнего и пристроился к нему за спиной так, что тот не видел идущего следом. Завернув за угол величественного здания, Анри обнаружил, что и здесь нет ни одного караульного. Это его озадачило. Но дольше рисковать он не стал, опасаясь, что двое оглушенных могут вполне прийти в себя. Он накинул впередиидущему на шею удавку и резко дернул на себя. Здоровяк захрипел и упал на спину, не выпуская из рук свою ношу. Анри приставил к его горлу кинжал и прошептал так тихо, чтобы его мог услышать только похититель:
– Не советую шуметь. Вас ждет виселица, дорогой. Если вы дернетесь, я проткну вас без всякого сожаления. Протяните свои руки вперед.
Здоровяк беспрекословно вытянул руки, с трудом вытащив их из-под покрывала. Анри ловко обмотал их удавкой, не заботясь об удобстве последнего. Потом поднял на руки закутанную девушку. Еще раз пригрозив разбойнику убить его, если он шевельнется, капитан направился обратной дорогой, намереваясь вернуть Камилу в ее комнату. У часовни уже не было ни разбойников, ни ключа, которым он мог бы отпереть дверь. Недолго думая, Анри с большим трудом взгромоздился на своего коня вместе со своей ношей. Камила была без чувств или крепко спала, держать ее было очень неудобно. Дворец давно погрузился в сон. Больше не светилось ни одного окна. Многочисленные входы были заперты. Больше всего капитана злило то обстоятельство, что он нигде не обнаружил своих гвардейцев. "Ну, я вам покажу, как нести службу! Вы у меня попляшете!"– костеря на все лады своих подчиненных, он продолжал искать открытые двери. Внезапно ему в голову пришла простая мысль," как он будет выглядеть посреди дворца со спящей девушкой на руках? Что об этом будут говорить сплетники и сплетницы?" Это его так ужаснуло, что он, недолго думая, повернул своего коня и направился в дом своего отца, герцога д’Альена. Решив, что позже, обсудив ситуацию с отцом, и поймав похитителей, он все сможет объяснить Камиле и спокойно вернет ее во дворец. Эта идея так понравилась молодому человеку, что он, больше ни в чем не сомневаясь, отправился домой. Надо сказать, что его гвардейцы были ни в чем не виноваты. Конные разъезды круглосуточно несли свою службу как следует, просто капитан попадал в такое время, когда одна троица уже завернула за угол, а вторя как раз подъезжала к углу огромного здания. Какие-то пятнадцать – двадцать минут тишины позволили капитану, никем не замеченному, обезвредить разбойников и увезти прочь Камилу де Тианж.