Графиня, словно во сне, шагнула к стоявшему рядом с зеркалом комоду и вдруг схватила лежавшую на нем без ножен шпагу, тут же направив ее на меня.
— А ну попробуй подойти и забрать его! — подбородок вскинулся, темная тонкая бровь вызывающе изогнулась.
Этого мне еще только не хватало…
— Уберите шпагу, пока вы случайно не поранились, ваше сиятельство, — посоветовала я ей. Хрупкая девушка в воздушном пеньюаре смотрелась с клинком в руке даже более, чем нелепо. И, действительно, шансы что-нибудь повредить себе у нее имелись нешуточные.
Убирать шпагу она и не думала, поэтому пришлось шагнуть к ней и осторожно ударить по вытянутому ко мне клинку. Не слишком сильно, чтобы вывихнуть нежное запястье, но достаточно, чтобы выбить оружие из пальцев. Каково же было мое удивление, когда графиня ловко парировала удар и снова отступила на шаг, заняв выжидающую позицию.
— Неплохо, — пробормотала я машинально.
— Превосходно — я бы сказала, — поправила меня графиня, подбросив брови, и моя ладонь сжала рукоять сильнее.
…Она дралась яростно, отчаянно, будто от этого поединка зависела сама жизнь. Будто и не к замужеству с титулованным лордом ее здесь готовили все эти месяцы. К армейской службе.
"Тихая и скромная…" — проносились в голове ленивые слова д'Арно, когда я парировала один звенящий удар за другим, едва успевая проводить свои. — "Не испорченная вздорным светом…"
Зато основательно испорченная провинцией!
— Я начинаю понимать, почему герцог д'Арно сделал все, лишь бы только не жениться на вас, — заметила я сквозь зубы, не сдержавшись.
— Даже среди герцогов встречаются разумные, — сверкнула улыбкой графиня. Шпага просвистела совсем рядом с моим лицом и рассекла свечи одного из канделябров на оказавшейся поблизости полке. Тонкие подкошенные цилиндрики посыпались на пол.
— Но, видимо, не среди графов, — поддела я. Еще одна попытка выбить из ее руки клинок оказалась неудачной, и случившаяся на пути шпаги ваза разлетелась вдребезги. Осколки посыпались на толстый ковер, хрустнули под наступившим на них сапогом.
Да, это только она могла ранить меня, я же должна была пытаться лишь обезоружить…
— О, Родерик — не просто граф, — запыхавшись, выдохнула графиня, абсолютно нисколько не задетая коварным замечанием. — Он — ГВАРДЕЕЦ! — это слово будто дало ей новый прилив энергии, да еще такой, что я едва выдержала последовавший затем удар.
Шпаги со всего размаху скрестились, и мы напряженно замерли с графиней лицом к лицу. Ее темные глаза горели огнем, лицо облепили влажные тонкие пряди, грудь ходила ходуном от тяжелого дыхания… И стало очевидно, что она не собирается уступать. Падет — скорее. Но не уступит.
Ладонь предательски дрогнула.
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился облаченный в гвардейскую униформу граф, которого в замке быть не должно было вообще…
— Касси, что здесь пр… — он остолбенел.
— Родерик, это совсем не то, что ты думаешь, — быстро проговорила графиня, хотя менее двусмысленной ситуации вообразить сложно.
Я воспользовалась ее заминкой и выбила наконец шпагу из руки соперницы, а кончик собственного клинка моментально уперся в отороченный кружевами вырез персикового пеньюара.
— Оставайтесь на месте, милорд, и вашей жене ничто не угрожает, — переводя дыхание, приказала ему, когда ладонь мужчины ожидаемо метнулась к эфесу висевшей на боку шпаги. Мысли беспорядочно метались. Обратный путь закрыт. Даже если я заберу ключ. И за угрозу жене граф теперь при первой же возможности отомстит сполна.
Графиня резко вскинула глаза на меня. В них было… возмущение. Именно так — не страх, а самое настоящее возмущение, будто я только что забрала у нее любимую игрушку. Но всего мгновенье, и вдруг с красивого лица девушки схлынули вообще все эмоции, обратив ее в блеклую безжизненную куклу.
— Родерик, мне дурно, — на полувздохе прошептала она и, словно марионетка, которой одним взмахом ножа рассекли все нити, беспомощно рухнула к моим ногам, а взлетевшие шелковые волны пеньюара легонько осели на уже недвижное тело.
— КАССИИ — граф побледнел, словно полотно. Резкое дернулся было на помощь жене, но в тот же миг остановился, заметив машинально опустившуюся за упавшей девушкой шпагу. — Если с ней хоть что-то случится… — низко прорычал он, оставив фразу не оконченной и предоставив моему воображению завершить угрозу.
Смятение воспаленным разумом овладело окончательно. Не от угрозы — как раз к этому определенная привычка уже сформировалась. Но приставлять оружие к бесчувственной распростертой на полу девушке, пусть и в случае крайней необходимости, подлостью виделось не только графу.