— И совершаете другую, милорд, торопясь с нашими супружескими отношениями и даже не стараясь отыскать выход, потому что я буду вам ужасной женой! — это должно было прозвучать тревожным предупреждением, но получилось — как горячее обещание от всего сердца.
— У меня не столь высокие требования, — успокаивающе заверил д'Арно, продолжая неумолимо сокращать расстояние между нами.
— Вам придется краснеть за меня перед всем двором! — я сделала еще один рывок назад и ударилась спиной об рельефный выступ стены, красивой лепной лентой опоясывавший комнату.
— Что только подтвердит мою романтичность и нашу с тобой тайную женитьбу исключительно по любви, — заметил герцог резонно, однако насмешка в словах все же проскользнула.
— И вас нисколько не заботит, что я абсолютно не хочу быть Вашей женой?.. — еще одна жалкая попытка заставить его прислушаться к голосу разума.
— Хочешь, — уверенно возразил д'Арно. — О чем заявила, стоя перед алтарем, и твое "да" священник слышал прекрасно.
Он не спеша пересек оставшееся разделявшее нас пространство и оперся ладонями о стену по обе стороны от моих плеч. Шелковый платок колыхнулся в воздухе вслед за движением и почти невесомо опустился на рукав моей рубашки. Сердце закаменело.
— И знаешь, о чем я мечтаю с той самой ночи, Ленора? С того момента, когда стянул повязку с глаз и впервые увидел свою жену рядом с ее лошадью, готовившуюся снова исчезнуть из моей жизни, прихватив с собою мою свободу, кольцо и надежды на законного наследника однажды? Знаешь, чем я мечтаю заняться с тобой сегодня?
Я вжалась в стену так, что там, на спине уже наверняка отпечатался узор лепнины. Бархатный голос д'Арно звучал почти точно так же, как тогда, в гостиной… Но сейчас от его слов голова не кружилась, и по телу не разливалось то лишающее разума волшебное тепло.
— Поговорить.
— Что?.. — сипло переспросила удивленно. Услышанное не значилось ни среди догадок, ни среди обещаний. Ни — если быть откровенной — среди угроз.
— Нам придется поговорить, — четко повторил д'Арно, смотря на меня сосредоточено и серьезно, сурово даже, будто вдруг совершенно забыв и про то, где мы находимся, и в каком я сейчас перед ним виде. — Я буду задавать тебе вопросы, ты — отвечать ни них. Больше никакого молчания, Ленора: никаких недомолвок. Разумеется… — на его губы неожиданно вернулась улыбка. — …если мое скромное желание взаимно, и если ты не хочешь заняться этой ночью чем-нибудь другим, — и скользнувший в вырез моей рубашки взгляд недвусмысленно намекнул, что мой тайный супруг ни о чем не забывал.
— Я хочу поговорить, — поспешила кивнуть.
Недолгая отсрочка, но мне необходимо это время, как воздух. И, с моего согласия либо без оного — д'Арно все равно примется искать способы добраться до "темного лорда" и сам. И доберется.
— Только… — без особой надежды попробовала предупредить наверняка готовившийся первым вопрос. — Я могу прежде просить вас не преследовать Тарелла, милорд?
Рубашка на груди герцога всколыхнулась от досадного вздоха, поднятые на меня глаза полыхнули огнем. Не обжигающим. Ледяным… если таковое было бы возможно. Готовым заморозить моментально и безжалостно, до хруста костей.
— Ленора, как ты себе это представляешь? — голос прозвучал на удивление мирно. — Чужой мужчина удерживал мою жену несколько месяцев, и я должен буду сделать вид, будто ничего не произошло? Должен буду продолжать раскланиваться с ним в коридорах резиденции, как ни в чем ни бывало? Стерпеть оскорбление, не стребовав ответа?
От понимания того: что на его месте я поступила бы точно так же, на душе стало еще безнадежнее.
— Тогда… — взгляд загнанным зверем забегал по спальне. — Тогда я могу просить вас не предпринимать ничего, что может навредить моему отцу?
Невидимый лед вокруг герцога развеялся так же стремительно, как окружил его.
— Так вот чем он пригрозил.
— И это не пустая угроза, милорд, у него действительно есть возможность изменить вынесенный королем приговор, если я стану свидетельствовать против, если ему больше не останется, что терять, — голос угас, а я почувствовала себя приваленным к стене безвольным тюфяком, который уже сам использовал пресловутую лепную ленту, чтобы не сползти на пол. Сколько же сил отняло это признание… Или их уже и так не оставалось после всего случившегося за день?..
Ладонь тяжело прошлась по глазам в попытке стереть облепившую усталость, но безуспешно.