— Идем, — среагировал д'Арно моментально, перехватил мое запястье и потянул за собой.
Через считанные шаги я оказалась настойчиво усажена на край кровати, и там же оставлена в одиночестве. Пальцы быстро натянули подол рубашки на колени, насколько было возможным, пока слух машинально отмечал доносившиеся с другой стороны комнаты звуки: тонко звякнул хрусталь, зажурчал разливаемый напиток, тяжело опустился на металлический поднос графин. Когда д'Арно вернулся и подал мне бокал вина, ему даже настаивать не пришлось, чтобы я выпила. Только на сей раз прохладный фруктовый вкус не прояснил мысли, как это случилось во время нашей первой встречи в подземелье, а смешал их еще больше.
— Так чем Тарелл угрожал тебе? — напомнил герцог, присаживаясь рядом. — Обещаю, что мы оставим для него что-нибудь, чтоб ему "было, что терять".
Участие, которое казалось искренним… Прозвучавшее странно успокаивающе это необычное "мы" из его уст… Притупившее опасения вино… Или все вместе. Но удерживать в себе дольше то, что сдерживалось месяцами, больше не осталось воли и сил.
Он слушал внимательно. Не перебивая, не выказывая удивления, недоверия или каких- либо других эмоций. Даже когда я рассказывала о нашей готовившейся помолвке, тайнике с приданным и не слишком законных выгодах, ради которых старый герцог д'Арно согласен был взять под свою защиту планировавшегося к разжалованию майора де Лесли.
Лишь иногда уточнял неясные детали, казавшиеся очевидными только для меня.
— И как ты планировала добраться до вашего озера вовремя, без лошади, ночью? — улыбнулся он, когда я замолчала и успела лишь отметить мысленно, что мои бесконечные скитания сумели поместиться в несколько не слишком долгих минут рассказа.
— Я… — брови нахмурились в попытке отыскать ответ, которого не было. — Еще не успела подумать об этом, — призналась нехотя.
— Импульсивная, как всегда, — заключил он с неожиданной и совершенно не уместной к нелестному эпитету нежностью. — И зачем тебе вообще понадобилось сбегать из Пансиона?
— герцог покачал головой, глядя, словно на ребенка, неразумно решившего взять собственную судьбу в свои руки, когда в этих руках не было ни возможностей, ни знаний, ни понимания, что дальше с этой сложной судьбой делать.
— Чего же вы ожидали от меня, милорд? — еще больше затуманившее голову вино только подстегнуло непривычную болтливость и желание втолковать недавнему опекуну то, что тот не желал понимать. — Навязали мне внезапно чужой дом, чужое будущее, чужие вещи, и ожидали, что я безропотно приму все это и буду счастлива и даже благодарна? Или ожидаете счастья и благодарности сейчас — потому что мне так нечаянно и так удачно досталось имя герцогини д'Арно со всеми прилагающимися к нему привилегиями? А также с пожизненным осознанием, что никто меня в этой семье не ждал?
Некоторое время он просто смотрел на меня, не спеша переубедить или опровергнуть, и вдруг покаянно опустил взгляд.
— Ты права, — согласился нежданно. — Я не имел права ничего навязывать тебе без объяснений тогда, не имею права ничего навязывать и теперь.
Я подозрительно сощурилась, ощутив подкрадывающийся подвох буквально кожей, потому что… покладистый герцог д'Арно — это всегда неспроста.
— Можешь вернуть мне рубашку прямо сейчас, — предложил мой раскаявшийся супруг и с готовностью протянул руки к верхней пуговице моего ворота, собираясь избавить от той единственной одежды, которая на мне сейчас была.
— Нет! — я отпрянула. Еще секунду назад тяжелая голова моментально прояснилась. Ладони взлетели вверх, обхватили его пальцы, грубо смяв попавшуюся под них ткань и готовясь отстаивать навязанный подарок до конца.
— Стало быть, кое-что из моих рук принять ты все же готова? — д'Арно сверкнул улыбкой добившегося своего лиса.
Я шумно выдохнула. Будь у меня больше сил — сейчас вспылила бы… А так — протеста хватило только на кривую ухмылку.
— Вам доставляет удовольствие смеяться надо мной, милорд?
— Даже не думал, — смиренно возразил он. Аккуратно высвободил свои пальцы из жесткого захвата, переплел с моими и поднес к своим губам.
Почти целомудренное прикосновение застало врасплох.
Протест стремительно рассеялся — слишком неожиданно, слишком пугающе быстро. Оставив после себя только смятение… Едва касавшиеся кожи неторопливые поцелуи подчиняли себе гораздо увереннее, чем недавняя напористость моего неожиданного супруга. Подчиняли настолько, что в какой-то момент я поймала себя на безумной мысли, что захотелось обмануться в его объятьях… еще раз. Как тогда, на балу. Забыть о том, что у этого мужчины просто нет выбора. Что этого выбора нет у меня самой. Забыть обо всем. Позволить себе дышать… Лишь на несколько коротких минут — не такая уж и большая роскошь, и гордыню рядом с законным мужем теперь можно заставить замолчать. И. я бы смогла. Наверное…