Только пробуждение на этот раз будет больнее, чем тогда.
По коже скользнула холодная зыбь.
Долг. Пресловутый долг. Пробуждаться будет больно?.. От этих невинных поцелуев больно становилось уже сейчас, хотя еще ничего толком не произошло. И, если что-то так обязательно должно произойти "долга ради", лучше вообще вычеркнуть сегодняшнюю ночь из памяти и забыть наутро все.
Если я попрошу его налить мне еще бокал того вина?..
Лучше сразу подать весь графин.
— Ленора… — негромко окликнул нежданно обретенный супруг, вырвав из болезненной путаницы мыслей, и я даже почти не сопротивлялась, когда он мягко притянул меня к себе. Рубашка сползла вверх — я не могла видеть наверняка, но прекрасно почувствовала натянувшуюся на бедрах ткань. Как ясно ощутила и тяжесть обнявшей за талию руки, и жар припечатавшего к себе мужского тела.
— Не бойся, — д'Арно накрыл мои слабо упиравшиеся в его грудь ладони своей. — Сегодня эта кровать в твоем полном распоряжении, — он поддел сползшую на мое лицо еще влажную каштановую сосульку волос и аккуратно заправил мне за ухо с видом наслаждающегося самим процессом человека. — Однако, как бы то ни было, ты теперь моя законная жена: — задумчиво напомнил вновь. — Сколько тебе нужно времени принять этот факт? — его губы дотронулись до моего лба, и начавшие стремительно наливаться свинцом веки опустились сами собой.
— Одного дня достаточно? — участливый полу-шепот не сумел скрыть прокравшуюся в голос улыбку. Он все-таки смеется надо мной… Странно, но это почему-то больше не раздражало.
Герцог не стал дожидаться ответа и просто аккуратно разомкнул руки и поднялся с кровати.
— Что вы собираетесь теперь делать? — запоздало встрепенулась я, за секунду охватив в памяти весь разговор (или, вернее будет сказать — монолог), не без труда разлепила глаза и неловко попыталась придать собственный одежде более-менее приличный вид.
— Собираюсь спуститься на кухню и отыскать нам с тобой что-нибудь горячее на ужин, — поделился он уже на ходу, обернувшись и с улыбкой отметив мои неудавшиеся попытки сотворить из наброшенной широкой рубашки достойное платье.
Ужина Ленора так и не дождалась.
Когда он снова вошел в спальню, его вновь обретенная жена уже глубоко спала, сжимая в слабых пальцах притянутый к себе край одеяла. Спутанные после ванны темные волосы разметались по подушке, несколько прядей сползли к плотно сомкнутым глазам… Или она уже не почувствовала этого, или просто не хватило сил поднять руку и убрать.
Грегори тихо поставил поднос на стол и подошел к кровати.
Значит: ему не показалось. Она, действительно, едва держалась уже. Он заглушил неуместный укол совести и осторожно, чтобы не потревожить, отвел непослушные локоны. Наклонился, легонько коснулся поцелуем чуть приоткрытых мягких губ. С наслаждением вдохнул аромат пощекотавших лицо волос…
Неохотно выпрямился снова.
Как бы он желал отмахнуться от всего. От людей, которых отец однажды подпустил к семье слишком близко — известных ему и пока еще нет. От проблем, которые по вине этих людей теперь приходится решать, и решать немедленно. Остаться сейчас здесь. С ней… И не выходить из этой спальни ближайшую неделю.
И прежде всего выкинуть из головы услышанную сегодня историю, которая, если и не являлась выдумкой "от начала и до конца", то уж большая ее часть — наверняка.
Грегори досадливо нахмурился.
Ленора не договаривала — это было ясно, как день. Либо — не договаривали ей. Он не знал. Не был уверен… И не имел права обнаруживать недоверие до тех пор, пока не проверит хотя бы, существует ли тот "тайник" у озера вообще.
А между тем несоответствия фактам имели место быть…
Хотя бы то, что решение об отставке де Лесли на самом деле было импульсивным.
Неверным, ошибочным, но импульсивным. Как последняя капля, разнесшая терпение короля окончательно. Никто не предполагал за годы до того, что подобное может произойти с самим майором де Лесли. Графу просто не повезло оказаться в ненужное время в ненужном месте. Любого, кто осмелился бы перечить королю тогда, ждала бы подобная участь. Любого. Соответственно, де Лесли не мог заранее знать о том, чего заранее даже не планировалось. Соответственно, он не мог заранее подготовиться к этому и заручиться поддержкой герцога д'Арно, пообещав тому взамен руку дочери и сказочные проценты с незаконной торговли (не даэрские ли алмазные рудники Сайрус вывез на своей "Беатриче", случаем?). Соответственно. Если отец и желал Ленору ему в жены — а именно этого он перед смертью и пожелал — причина для женитьбы и выгода от нее была в другом.