— Еще как, — прошептал он.
Таверна перестала существовать.
Просто скромно отступила в тень, оставив нас наедине с этим незнакомым мужчиной. С которым так странно и нелепо соединила судьба. И который смотрел на меня сейчас вовсе не так, как должен бы смотреть на "навязанную жену"…
Неожиданно на плечо д'Арно тяжело опустилась широкая жилистая ладонь, а за спиной возникло грозное лицо хозяина трактира, рассеяв иллюзию уединения.
— Этот парень вздумал досаждать вам, леди? — басистым голосом человека, готового в любой момент эти "досаждения" прервать, требовательно вопросил он из-под густых усов и нахмурил брови, сделавшись еще воинственнее. — Только скажите — тотчас вышвырну прочь и разъясню, как у нас здесь в Арно принято обращаться с гостями его светлости.
Герцог удивленно скосил глаза на лежавшую на своем плече ладонь и медленно убрал руку с моей талии.
— Искушение, не правда ли, — пробормотал так тихо, чтобы это услышать могла только я, и, по настороженности в его голосе, супруг вовсе не был уверен, что этому искушению его жена не поддастся.
— О нет, в этом нет абсолютно никакой необходимости, — поспешила заверить я своего нежданно появившегося рьяного защитника, прежде чем тот совершит ошибку; о которой даже не подозревает. И которую грозно спружинивший на ноги по другую сторону от нас Фортис уже готов был, по всему, прояснить. Умеет же реагировать, когда захочет. — Мы практически родственники, — и дополнила слова, как понадеялась, беззаботной улыбкой.
— "Практически родственники"? — уточнил д'Арно, позабыв про трактирщика. — Дорогая, я — твоя семья, — напомнил мне веско; стряхнул с плеча чужую мужскую руку, подхватил со стола мою бутылку, бросил вместо нее сверкнувшую отраженным светом плату: и уверенно взял меня под локоть. — И "семья" категорически против постороннего вмешательства в личную жизнь, — герцог предупреждающе посмотрел на застывшего теперь уже в замешательстве хозяина, чей воинственный вид после этих слов заметно прояснился.
Действительно ли на того произвели впечатление слова дамы, или же странное уточнение незнакомца, или решающую роль сыграл молчаливый кивок Фортиса — единственного, кого здесь знали и кому доверяли — но больше никто не порывался кидаться на защиту "гостьи его светлости".
Я и сама не желала дольше задерживаться здесь.
И первое, что обнаружилось, когда за спиной закрылась дверь трактира, точнее, то, чего не обнаружилось — это двуколки.
Легкий открытый экипаж, оставленный недавно светлой декорацией на ночном фоне, исчез. И вместо него на том же самом месте теперь поджидала герцогская карета. Если бы не ее фонари, она и вовсе слилась бы с тенью, а опущенные шторки красноречиво намекнули, что разговор, на который я так откровенно напрашивалась, ожидает меня еще до приезда в замок.
И после сцены в трактире от этого ожидания теперь повеяло тревогой: насколько д'Арно решит, что я переступила допустимую границу?..
— Что все это значит? — рискнула заговорить первой, когда оказалась в полутьме экипажа, и хлопнувшая дверца отрезала нас от всего остального мира.
— Решил взглянуть на окружающую действительность твоими глазами, — поделился герцог присаживаясь рядом. Быстро снял грубые перчатки и куртку и отбросил их в сторону, оставшись в одной темной рубашке. И с наслаждением откинулся на мягкое сиденье, положив руку на спинку позади меня. — И должен сказать, это был… — д'Арно приподнял брови в озадаченном раздумье, наверняка вернувшись мыслями к едва не состоявшейся потасовке. — …занимательный опыт.
— Однако изначально вы не собирались посвящать в этот опыт меня, — заметила я, припомнив обещанные "пару часов" до нашей встречи. Эти "пара часов" еще не прошли, а отсюда следовало… что в план вовсе не входило показываться в таком виде на мои глаза. — Так для кого Мариза помогла организовать вам этот маскарад?
— Вопрос жизни и смерти, — почти ожидаемо отшутился д'Арно и откинул снова сползшие на глаза не желавшие слушаться волосы.
Похоже, я поспешила с выводами о предстоящей беседе..
— Я когда-нибудь дождусь, что однажды вы захотите поговорить со мной серьезно, милорд? — прищурилась разочаровано.
— Я серьезен всегда, — возразил герцог. — В своих словах и в своих действиях, — его рука соскользнула со спинки сиденья, обняв мои плечи… почти не уловимое движение ко мне… и ладони сами уперлись в мягкую ткань рубашки на его груди, угадав намерение. — Разве я не заслужил немного твоей благосклонности? — тихо спросил он, не делая попытки сломить сопротивление силой. — Совсем чуть-чуть?