Глава 29
Я больше не видела Грегори до самого отъезда. Он так и не поднялся к себе — я лежала без сна всю ночь и… невольно прислушивалась к каждому шороху из соседней спальни. Напрасно. Не знаю, чего я ждала… Но там, глубоко в сердце что-то отчаянно не желало смиряться и… продолжало надеяться, что утром случившееся окажется лишь тяжелым сном.
Потом наступил рассвет…
Завтрак с Рональдом..
Его возбужденные речи о том, "какая я молодец, что сумела убедить герцога пойти нам навстречу". Отпустить без наказания — пара дней взаперти не в счет. И отказаться от своей доли содержимого тайника в мою пользу — теперь мы с дядей Сайрусом сумеем наконец позволить себе приличный корабль и отправиться на все четыре стороны. Разумеется, Рон сказал последнее немного другими словами…
Грегори также обещал Рональду позаботиться о компрометирующих отца документах, и к концу завтрака уже прочно приобрел в глазах брата облик настоящего героя…
Я изображала интерес.
Улыбалась.
И чувствовала, как с каждым следующим аргументом в пользу моего "опекуна" на душу падает еще один тяжелый камень: на что только супруг не согласен теперь, лишь бы скорее избавиться от меня.
Грегори даже не стал возражать, когда я пожелала (через слуг, разумеется) отправиться в Лесли не в предложенном экипаже, а верхом: просидеть смирно весь путь до родного замка и не позволить хоть части клокотавшей внутри бури вырваться наружу было больше невозможно.
Он ожидал нас с Рональдом у главных крепостных ворот, и это был первый раз со вчерашнего разговора, когда мы увиделись.
Такой же безупречный, каким был в наше последнее свидание в библиотеке.
Серьезный, собранный. Бледный… С залегшими тенями вокруг уставших глаз, словно прошлой ночью ему тоже не удалось уснуть.
— Я… — на этот раз слова застряли в горле у меня, когда мы спешились и подошли к хозяину замка — положенное прощание. Яркий день, солнце, шумящая летняя зелень парка вокруг, а я… я будто снова оказалась в той темной карете; и только его руки вокруг, его губы, случайно пойманный горящий взгляд потемневших глаз; и никаких сомнений, ни единого больше… — Я должна вернуть, — торопливо спохватилась, быстро отведя глаза, потому что под его взглядом все слишком опасно и стремительно изменялось: чувства, намерения, сама окружающая действительность… Неловко вытащила из сумочки аккуратно завернутое в кружевной платок ожерелье, протянула ему. Неуверенно возвращая то, что никогда не должно было принадлежать мне.
Грегори взял его без слов и небрежно запихнул в карман.
Я привычным растерянным жестом сцепила ладони в замок перед собой. Теперь надо попрощаться. И… ума ни приложу, как это возможно. Как это сделать легко и непринужденно. После нашего свидания, перевернувшего весь мой мир и безвозвратно изменившего меня саму.
И вздрогнула, когда лица коснулась его затянутая в тонкую перчатку ладонь, а взметнувшийся взгляд утонул в его глазах. Без тени льда. Совсем близко, и смотревших так, словно со времен того свидания ничего не изменилось…
— Ты уверена, что хочешь этого?
Сердце невыносимо сжалось.
Нет, не хочу!..
Пробудившиеся было аргументы о гордости пронеслись в голове и упали к ногам, разлетевшись брызгами словно тонкий хрусталь. Теперь это было не важно. Фамильная, бежавшая по венам, непреклонная гордыня, упрямство, стремление к свободе — то, чем я жила до последних дней — это все теперь стало так… не важно. Не нужно… И вдруг поняла, что, если он попросит остаться меня сейчас — я забуду о своей гордыне… и останусь.
— Береги себя, дорогая, — Грегори отступил назад.
— Благодарю… милорд, — чуть слышно произнесла в ответ.
— Мы снова вернулись к церемониям? — он грустно улыбнулся. — Не желаешь больше даже слышать моего имени?
Желаю…
Желаю так сильно, что не хватает дыхания! Но… не думаю, что ему самому это нужно.
Рональд помог мне сесть в седло, бросив тяжелый короткий взгляд на отошедшего в сторону герцога. Спустя несколько шагов прочь я не удержалась и оглянулась. Его лошадь стояла поперек дороги, а Грегори уже был снова в седле и глядел нам вслед. Его взгляд переменился. Невозмутимый и спокойный как будто, но… там, в глубине глаз застыло что- то гораздо более холодное, чем просто лед. Словно я только что совершила предательство, оставив его, хотя он и словом не обмолвился, что желал, чтобы я осталась; либо я вновь надумываю себе того, чего нет… Я не выдержала и отвернулась. А когда обернулась снова, его на дороге уже не было.