— Не примешивай сюда мою жену, д'Арно, — ощетинился Джереми, отмахнувшись от мороза по коже.
— А тем не менее к ней вопросы возникнут прежде всего — как к женщине, за которую я просил Его Величество лично, — злая усмешка не прятала отчаяния. — Ко всем Грейсам. К стоявшей рядом со мной всегда Агнес. Кузинам. Родерику. Его Кассандре. К десяткам семей, которые просто живут в Арно, Фортис. Просто живут. Которые вообще ни о чем не подозревают, и от которых ни на йоту ничего не зависит. И ты думаешь, я имею право вот так просто взять и рискнуть всеми этими жизнями ради одной?..
Он был прав. Джереми не желал признавать этого, но герцог, дьявол все побери, был прав. Только сейчас речь шла не просто об "одной жизни". Речь шла о собственной жене д'Арно. Той самой девчонке, которую тот не желал отпускать, даже зная, что она может быть против него; которую продолжал искать даже тогда, когда стало очевидно, что поиски бессмысленны, что ее уже не вернуть. Но он продолжал… И наверняка не ради одного упрямства лишь и нежелания признавать поражение.
— Если с ней что-нибудь случиться — ты этого никогда себе не простишь.
— Кто сказал, что я собираюсь себе это прощать?.. — усмехнулся герцог. Это была злая, неестественная усмешка. Подводившая черту.
Грегори оставил его так же внезапно, как оказался рядом, вернулся к столу, подхватил с него злосчастный конверт, и через секунду был уже у двери.
— Отправишься на "Непобедимый" немедленно, — бросил отрывисто, не глядя, уже положив ладонь на массивную железную ручку. — Примешь командование от моего имени. Соответствующие указания капитану даны в письме. И держи Родерика подальше от всего этого, — отчеканил тверже. — Это приказ.
Дверь гулко хлопнула.
"Кто сказал, что я собираюсь себе это прощать?.."
Джереми продолжал стоять посреди опустевшей и погрузившейся в тягучую тишину комнаты и неотрывно глядеть на закрывшуюся дверь. Не понимая, что именно насторожило в последних словах… Снова и снова назойливо прокручивавшихся в голове…
"… держи Родерика подальше от всего этого…"
И внезапно понял…
— Я знаю, что ты задумал, д'Арно.
Крепко выругался и сорвался с места.
Глава 30
Дядя Сайрус предложил не медлить, рискуя дождаться прознавшего о нашем возвращении Тарелла, и отправиться к тайнику на рассвете же. И с этим доводом пришлось согласиться: со всеми сомнительными бумагами лучше разбираться за родными стенами, а не посреди открытой местности. Да и с пресловутым приданным тоже…
Только спрятанное богатство больше не волновало.
Ни то, что за него теперь уже наверняка можно будет купить долгожданную свободу.
Это Рональд и сам дядя напряженно вглядывались в предрассветные сумерки, когда мы ехали через притихший темный лес к озеру. Осторожно поднимались по кривой каменной тропинке к пещере, где нас ожидал закутанный в темный плащ лохматый седой бородач, которого дядя назвал "Джеф", и кто с готовностью кивнул на торопливый вопрос Рона — все ли спокойно? Я же… как-то внезапно потеряла ко всему происходящему хоть какой-нибудь интерес. К пещерам и тайным ходам трудно было не привыкнуть за месяцы жизни в лабиринте Арно. Как и к мудренным замкам. Странно, но сердце не дрогнуло даже тогда, когда двери тайника были распечатаны, фонарь подвешен на вделанный в потолок железный крюк, и тусклый свет неярко озарил мутные очертания ящиков и сундуков.
И вдруг подумалось… лучше бы его не было, этого тайника. Не было вовсе. Ни приданого, ни помолвки, ни тайных связей отца с д'Арно. И если бы мы с Грегори встретились иначе… У нас мог бы быть шанс… Или при других обстоятельствах он не обратил бы на меня ровным счетом никакого внимания? Теперь я никогда не узнаю…
Дядя Сайрус подошел к одному из ящиков, нетерпеливо сдвинул грубо сколоченную крышку, аккуратно вытащил из его недр… мушкет. Пробежал пальцами, поворачивая в руках и проверяя с зоркостью отлично разбирающегося в механизме оружейного мастера, пощелкал спусковым крючком, кивнул, с тихим стуком отложил в сторону на соседний ящик, достал… еще один. Повторил с ним те же манипуляции, что с предыдущим, отложил. Достал следующий. Глянул теперь мельком. Перешел к ящику, стоящему рядом. Открыл.
— Это — оружие, — озвучила я, наблюдая за ним и чувствуя себя так, как будто мы ошиблись дверью.
— Превосходно сохранившееся оружие, — кивнул дядя Сайрус, даже не глянув в мою сторону. Прошел к стоявшим недалеко ровными невысокими колоннами бочонкам, откупорил один, осторожно наклонил… И на подставленную широкую ладонь посыпался комковатый угольный ручеек. — А вот порох отсырел в этой дыре, — пробормотал с досадой. Отставил бочонок, сосредоточено перетер темную горку на ладони между пальцами. Неаккуратно затолкал обратно, просыпая, закупорил и раздраженно встряхнул руку. — Дьявол…