— Ленора, хватит, — спокойных голос Рональда выморозил все изнутри.
Хаос и буря исчезли, оставив после себя ледяную пустоту. По щекам заструились слезы — они бежали сами по себе, будто живя своей собственной жизнью, и сами решали, когда им появиться на свет. Потому что я не желала плакать. Не сейчас, не у них на виду. Не желала показывать им всем превосходство над собой. Свою слабость. Свое бессилие…
— Я ненавижу тебя, — прошептала, глядя Рону прямо в глаза.
И себя ненавижу — тоже.
— Это не битва для слабой девчонки, Нори, — он отступил к дяде Сайрусу и покачал головой. Ласковое детское имя, которым брат раньше называл меня, звучало теперь, как грубая насмешка. Надо всем, что было. Надо всем, что связывало нас. Надо всем, через что мы прошли вместе. Словно кто-то другой сейчас надел маску брата и пытался убедить меня в правдивости подмены. Нисколько не смущаясь, что я уже разгадала ложь. — Это битва для мужчины.
Дядя Сайрус бросил одобрительный взгляд на спину племянника, подающего своей глупой сестре пример. Как вдруг… Рональд резко развернулся к нему, одним ударом вышиб мушкет из рук, и, схватившись, будто двое огромных взбешенных хищников, оба покатились среди сундуков по каменному полу пещеры.
— Довольно. Свяжите его.
Голос Тарелла — негромкий, безразличный, словно отдававший небрежный приказ прервать наскучившую театральную постановку — я ожидала услышать сейчас меньше всего. Как и не ожидала после всех предосторожностей увидеть здесь его самого! Но из черноты туннеля неспешно вышел именно он. И… стало убийственно очевидно, в чьи руки я могла угодить, если бы вырвалась.
— Давно не встречались, леди де Лесли, — "темный лорд" поймал мой потрясенный взгляд и тронул полы шляпы, чуть склонив голову; губы изогнула ухмылка. — Или мне теперь следует обращаться к вам "ваша светлость"?
Пальцы Джефа на локтях предупреждающе вдавились больнее.
Я злобно скосилась за плечо: не вырываюсь же!! Ясно теперь, что смысла в этом нет. И последнее стало еще более очевидно, когда мимо Тарелла к дерущимся метнулись четыре огромные тени, с легкостью оторвали Рона от дяди Сайруса, скрутили брату руки за спиной и крепко связали веревкой, продолжая удерживать.
Сайрус вскочил на ноги сам — разъяренный, каким был. Готовый продолжать. Сжимающий огромные кулаки, прожигающий Рона горящим злостью взглядом и получающий точно такой же взгляд в ответ.
— Ты всегда был мягкотелым для де Лесли, — громыхнул Сайрус гневно и рывком вытер разбитую губу. — Грузиться, живо! — эти слова были адресованы уже не Рональду.
Пещера наводнилась людьми…
Огромные сундуки и ящики подхватывались с легкостью если не пушинок, то уж точно больших трудностей для носивших их не представляли. Содержимое тайника таяло буквально на глазах… И наконец вокруг остались только одни голые стены.
Последним ищущий взгляд Сайруса остановился на мне.
— К лодкам, — скомандовал Джефу, и тот живо потянул меня к выходу.
Сердце екнуло. К лодкам?.. Разве мы не собираемся вернуться в замок, откуда оставался хоть призрачный шанс ускользнуть и предупредить Грегори?..
А снаружи стала очевидна причина спешки: начинало светать. Еще недостаточно, чтобы случайно оказаться на виду, и молочная туманная дымка помогла бы даже после… Но с надежной темнотой ночи сравниться все равно не могла.
Короткий спуск, качнувшаяся лодка, удар весел по и без того увлекшему прочь течению…
Рональд молчал. Хмуро сидел напротив, уткнувшись взглядом в темное днище, и больше не пытаясь вырваться. К счастью… Его по-прежнему держали, и он по- прежнему был связан, так что о бегстве вопрос просто не стоял. А вот случайно скинуть его за борт могли. И не уверена, что стали бы потом вылавливать его, связанного…
Только когда сквозь туман проступила темная громада корабля, и на лодку наползла исполинская тень, настороженно поднял голову.
И вдруг отпрянул, а лицо посерело.
— "Беатриче"… — проговорил потрясенно.
На моих руках выступили мурашки.
— Наконец-то! — не обращая больше на нас внимания, произнес дядя Сайрус, подавшись к призрачному кораблю едва ли не всем своим существом.
И он смотрел на галеон совершенно иначе.
Словно на горячо любимую женщину, за которую готов положить жизнь. Не раздумывая. Преданный взгляд жадно ощупывал высокий, побитый местами и наскоро залатанный, темный борт; исчезающие в сером мутном небе чернеющие стрелы мачт; стянутые грязные паруса…