— С соглашением покончено, — подытожил Грегори, глянув на оставшееся от бумаги черное пятно. — Надо выбираться отсюда, и чем скорее, тем лучше…
Разнесшийся по кораблю отчаянный звон колокола оборвал фразу, и сердце камнем рухнуло вниз.
"Они знают!.." — пронеслось в голове. От нарисованной в считанные мгновенья картины врывающихся сюда людей Сайруса, готовых разорвать всех троих на части, перед глазами поплыло.
Рональд, перехвативший из моей руки кинжал и обративший на дверь воинственный взгляд, по всему подумал о том же; а сам Грегори… на дверь даже не глянул. И вместо этого почти вплотную прильнул к мутному окну.
— "Непобедимый"… — прошептал едва слышно, но я услышала.
И… затем увидела. Там, позади грязного стекла, среди рассеивающегося тумана вырисовывались очертания еще одного корабля, приближавшегося на всех парусах к корме "Беатриче". Через непогоду можно было различить трепетавший на ветру флаг патрульного… поднятые квадратные порты пушечных палуб… круглые провалы орудий…
— Он будет атаковать? — раздался рядом с моим ухом острый, как лезвие, прямой вопрос Рона.
Грегори обернулся. Но он смотрел не на Рональда, когда отвечал. На меня.
— Да, — прозвучало приговором.
На секунду это короткое слово оглушило. Я даже перестала слышать раздававшийся сверху колокол, отвечавшие ему резкие выкрики команд, топот ног… И едва сумела произнести встречный вопрос:
— Сколько у нас времени?
Грегори снова бегло глянул на корабль.
— Не более полминуты.
— Сколь… — я задохнулась. — Мы не успеем!!!
И не успеем не то, что пробиться сквозь людей Сайруса!.. За это время мы не успели бы даже выскочить на главную палубу и оставить "Беатриче" без каких-либо препятствий на пути вообще!!
— Не успеем, — спокойно признал Грегори. Только мертвенно бледное лицо выдавало, что там за этим спокойствием скрывалось. И чего ему на самом деле стоило сказать это.
Собственный беспомощный взгляд упал на окно и примерз к стеклу…
Вдруг Грегори метнулся ко мне, обхватил лицо горячими ладонями и накрыл губы поцелуем. Неистовым, отчаянным. Словно хотел вместить в этот поцелуй всю нашу неудавшуюся и скоротечную семейную жизнь…
Корабль перестал существовать.
Вокруг был только Грегори… только поцелуй, ставший всей жизнью… и понимание…
Он ведь не просто спасать меня сюда пришел… Он знал, что шансы малы… Но собирался оставаться рядом все равно…
Глаза прожгла боль.
Громыхнул залп…
Пальцы судорожно вцепились в одежду Грегори, и я почувствовала, как он инстинктивно попытался прикрыть меня собой за мгновение до того, как мир начнет разлетаться на куски…
А потом осознала, что выстрел был… одиночным. И затем ему эхом ответил другой, где-то дальше, глуше.
Грегори отпрянул.
— Сигнальный?.. — пробормотал неверяще. — Их — двое?!. - он вновь бросился к окну, где "Непобедимый" просто прошел мимо кормы и даже не попытался воспользоваться выигрышным положением, когда "Беатриче" не могла ответить. — Он же знает, что ее НЕЛЬЗЯ брать на абордаж!!! — его голос сорвался, смешав в себе все ноты тревоги, смятения и… невольной радости — тоже. Которую он не смел позволить себе, как взявший ответственность за происходящее "герцог д'Арно", но… не мог не испытывать сейчас. Просто как человек, узнавший, что наши последние секунды вдруг стали немного длиннее. — Родерик… — прошептал, лицо озарилось пониманием: — Он знает, что я здесь. Теперь будет тянуть до последнего… Надо выбираться на главную палубу, там нас прикроют.
Последняя фраза была брошена отрывистой командой, и Грегори ринулся к двери, на ходу перехватив мое запястье.
— Не тем путем, каким пришли, — стремительно загородил ему дорогу Рон. — У Сайруса не достаточно людей для такого корабля; сейчас большая часть наверняка засела на пушечной, и нам точно не прорваться через них, — заговорил скороговоркой, вскинув ладони. — Но я смогу провести в обход.
Грегори сомневался — я чувствовала это почти что кожей. Но кивнул:
— Веди.
…Смутные силуэты ящиков основного помещения трюма угадывались четче, чем когда нас проводили здесь некоторое время назад. И суета сверху ощущалась острее, когда мы почти бежали мимо них сейчас. Становилась острее с каждым быстрым шагом, с каждым поторапливавшим эти шаги тугим ударом в груди.