Она не лукавила.
Ее улыбка, слова, исполненный теплотой взгляд — были искренни, она по-прежнему продолжала любить нас… И Рональда. Как своего брата.
А вот Рон…
О, разумеется, он был рад за нее.
И стоял тогда перед ней — смущенный, растерянный от обрушившейся на него новости, пытающийся говорить с ней так же открыто, как и она, но так и не сумевший сказать ничего, кроме подобающих случаю и положению Каталины фраз.
И… сломленный. Хоть и старавшийся изо всех сил не показать этого. Еще не умевший принять то, что потерял ее на этот раз окончательно и навсегда. Еще не умевший простить себя так же, как уже давно простила его сама Каталина.
Рональд пришел попрощаться со мной вскоре после этой встречи: Грегори предложил ему место на одном из своих кораблей, и Рон решил отправиться немедленно.
— Куда ты теперь? — спросила я, идя рядом с ним по солнечному парку к воротам резиденции, где его уже ждал экипаж, а меня — Грегори.
— Поплаваю по морям, — пожал плечами Рон. — Может, и найду ту, у которой окажутся столь стальные нервы, чтоб выдержать мой несносный нрав, — он криво ухмыльнулся, попытавшись за грубой шуткой спрятать тоску и боль, которая навсегда поселилась в глубине глаз. Но не смог. Не от меня. Я слишком хорошо теперь знала своего Рона, слишком остро чувствовала и видела, как он изменился… После всего случившегося Рональд казался не просто "повзрослевшим". Он будто и вовсе превратился в древнего старика позади иллюзии этого молодого облика. И в его глазах что-то безвозвратно угасло… — Не надо, — Рон мягко улыбнулся и остановился, когда я не удержалась и ободряюще положила ладонь на его запястье. Но руку не отнял. Положил поверх нее свою широкую давно загрубевшую от тяжелой работы горячую ладонь и легонько благодарно сжал. — Так даже лучше, Нори. Она… Я рад, что она счастлива. И что она рядом стем, кто способен позаботься о ней. Кто любит ее… Разве ее возможно не любить?.. — обмолвился, уронив взгляд, и в этой торопливо сорвавшейся с губ фразе ярким огнем вспыхнула вся нежность, которую он хранил эти годы и которую так рьяно пытался скрыть от себя самого, признав лишь сейчас. — И кто достоин ее больше, чем я.
Он крепко обнял меня на прощанье и ободряюще улыбнулся.
— Не беспокойся слишком сильно о нем, — Грегори обнадеживающе положил ладонь на мое плечо, когда я неотрывно смотрела на уходившего Рональда — снова, и скорее всего по чистой привычке, шагавшего твердым размашистым уверенным шагом. — За ним присмотрят, — понизив голос, заверил супруг, и ладонь на моем плече легонько сжалась. — Твой брат — слишком вольная птица, чтобы запереть его на берегу. А там… Кто знает, хорошему капитану наши корабли всегда будут рады.
— Он ведь справится?.. — тихо спросила я, обернувшись к Грегори, ища подтверждение в его глазах.
И он понял, что вовсе не капитанское мастерство я имею в виду.
— Он любит ее. А значит, примет то, что сумело сделать ее счастливой.
Супруг снова ненавязчиво увлек меня по аллеям вглубь теплого парка, где можно было говорить открыто, не опасаясь случайно обронить опасное слово.
— Почему король Гаэрон ничего не рассказал о Сайрусе? — рискнула спросить я только тогда.
— Нет доказательств, — пояснил Грегори. — Человек его статуса не может позволить себе бросаться подобного рода обвинениями без доказательств. Да и кого ему теперь обвинять? Семью, которая тепло приютила его будущую жену, не зная о ее происхождении? — рассудил он здраво. — Единственное, в чем можно обвинить графа де Лесли — это нежелание родниться с простолюдинкой. Но это объяснимо. Что касается дяди… У Гаэрона нет никаких оснований полагать, что другие члены семьи знали о его пиратстве вообще. Ты и Рональд ведь были еще детьми, когда Сайрус творил свои темные дела. О причастности твоего отца и говорить нечего: гвардеец все же, — Грегори и я одновременно скептически хмыкнули. — О причастности моего — тем более, так что…
— Неужели он не упомянул совсем ничего даже тебе?
Грегори согласно склонил голову и признал:
— Сказал, что не считает Сайруса де Лесли надежным подданным и желает видеть его, как только тот где-нибудь объявится.
Я медленно выдохнула.
— Почему он не обратился за помощью к тебе после крушения?.. — единственная деталь, которая казалась необъяснима, особенно после того, как супруг рассказал о своей дружбе с принцем, пусть такой недолгой на тот момент.
Грегори невесело скривился.
— Не доверял, — промолвил с досадой. — Никому не рисковал доверять на этом берегу. Крушение изменило его внешность до неузнаваемости. Не думал, что спустя несколько месяцев я признаю в том седом незнакомом бродяге принца вообще. Да и большой помощи от "юного маркиза" он не ждал. А после, добравшись по следу Сайруса в Лесли, решил вначале осмотреться. И там как раз начались проверки в гвардии, история с "отобранным герцогом д'Арно графством Лесли", слухи об "истинной цели опекунства" над дочерью графа… — он мимолетно улыбнулся, глянув на меня. — Так что причин доверять мне стало еще меньше, — Грегори поймал мою ладонь и легонько сжал. — Но это тоже в прошлом…