Что касается лично «герцогини д'Арно», то за мной так и закрепился статус «лучшей из подруг» нашей принцессы. Я теперь — желанная гостья и «пример для подражания»… Остается только догадываться, насколько выросла охрана самого Пансиона, когда о «примере для подражания» узнали там.
К слову, за время моих не прекращавшихся годами поисков, слухи вокруг того побега значительно изменились. Теперь многие уверены, что я… «скорее всего, никуда и не сбегала вовсе». Грегори, потерявший голову от дочки графа де Лесли опекун, похитил меня сам (что гораздо более правдоподобно объясняло, как одна из воспитанниц вообще сумела исчезнуть из охраняемых стен Пансиона). А затем держал взаперти у себя в замке, добиваясь согласия (Люси же видела «призрак» — да, эта история также вышла за пределы Арно; и, раз уж это был не призрак, как выяснилось, то я непременно должна была находиться в замке, причем тайно). Правда, после истории с «призраком» Грегори пришлось воспитанницу перепрятать в более надежное место (здесь варианты разнились). И, наконец, потеряв терпение после месяцев бесконечных и безрезультатных уговоров, отчаявшийся от безответной любви герцог д'Арно решился на рискованный шаг: явить девушку свету, скомпрометировав ее прилюдно и не оставив таким образом иного выбора, кроме как выйти за него замуж.
Как почти равнодушно высказалась об этих слухах леди Агнес — пусть лучше говорят, что Грегори сам присматривал за своей будущей женой, чем выдумывают, будто она пропадала неизвестно где и неизвестно с кем.
Однако на признании «герцогини д'Арно» уступки короля закончились.
Несмотря на ожидания довольно многих, Его Величество не стал отменять своего решения о заключении под стражу бывшего графа де Лесли. Если с «лучшей из подруг, скрасившей жизнь потерянной дочери в чужом доме» король еще готов был согласиться, то по поводу роли самого графа в счастливой судьбе Каталины восторга своей дочери вовсе не разделял. Кого принцессе и нужно было благодарить, считал ее отец, так это Провидение, не давшее малышке погибнуть в шторме; тех учителей, которые занимались с маленькой принцессой до пяти лет, и благодаря которым ей после прекрасно давались занятия в замке графа де Лесли; а также своего будущего мужа, кто сумел дать ей больше, чем титул и достойную королевы жизнь: любящую семью. Будь граф де Лесли чуть более внимателен к людям, живущим на территории его графства, он наверняка сумел бы понять, откуда у той нищенки взялась девочка — гибель принцессы ведь ураганом всколыхнула все королевство! И Каталина могла вернуться к своему отцу годами раньше…
Интересно, что стало бы со мной, если бы рядом не оказалось той Каталины, которая «скрашивала жизнь в отцовском замке» мне?..
Еще неизвестно, кому из нас Провидение помогло больше…
Позади раздался тихий долгий вздох; ладони Грегори медленно скользнули по тонким шелковым складкам моей сорочки вниз, и осторожно замерли, коснувшись еще аккуратной, но уже становившейся с каждым днем все заметней округлости.
— Не могу поверить, что однажды я всерьез намеревался отдать тебя другому, — прошептал мой герцог. Тихо, озадаченно… Будто и правда не мог взять в толк, хотя тогда все было слишком иначе, и слишком иначе мы смотрели друг на друга.
— Это следует понимать, как нечаянное признание в любви? — уточнила я, улыбнувшись.
Красивые слова не имели значения. То, что он сделал для меня, то, что продолжал делать, было гораздо более ценно и прекрасно… Его забота, нежность и преданность говорили о любви красноречивее слов. Я… лишь могла стараться сделать свои чувства такими же очевидными для него.
— Ленора, ты не просто моя любовь, — произнес Грегори серьезно, и снежная картина за окном вдруг потеряла всю свою значимость, а дышать отчего-то стало труднее. — Ты гораздо больше… Каждый раз, когда ты исчезала из моей жизни, все шло наперекос… Я делал одну ошибку за другой; правила, точные и выверенные — переставали работать; полностью просчитанные комбинации рассыпались, как песок, а я все никак не мог понять — почему… И когда ты возвращалась снова — все вдруг налаживалось. Не только вокруг… Ты — часть меня самого. Мое дыхание… Мое все.
Я отстранилась и очень медленно повернулась к нему.