— Не слишком умна? — попыталась угадать она, наморщив лоб и силясь припомнить окончание сказки.
— Не слишком сильна, — поправил ее отец с мягкой улыбкой. — И болезненна, — он ласково погладил темноволосую макушку дочери. — И всего боялась, — добавил совсем тихо и с сожалением.
Интерес на лице девочки начал тускнеть, а вместо него игравшие золотыми всполохами глаза подернулись беспокойством.
— И это делало короля очень несчастным, — серьезно продолжил мужчина, не отпуская взгляда этих необыкновенных глаз. — И тогда один добрый волшебник решил помочь королю. Он забрал слабенькую принцессу себе, а королю оставил другую — сильную, смелую, — отец ободряюще улыбнулся. — Которая никогда не плакала.
— А что стало со слабой принцессой? — тихо спросила девочка, не сводя с отца удивительных янтарных глаз.
— Добрый волшебник забрал ее в свой волшебный замок и дал занятие ей по силам — не такое трудное, как забота о целом королевстве, — и завершил с интонацией знающего свое дело сказочника: — С тех пор она жила счастливо.
Какое-то время девочка молчала. Хмурила тоненькие бровки, а сосредоточенный взгляд терялся в невидимых глазу образах.
— А наш король тоже печалится оттого, что у него нет наследника? — спросила наконец.
— Если и так, то Его Величество никогда не покажет этого, — подумав немного, ответил отец. — Свою слабость никогда нельзя показывать. Никому. Иначе найдется кто-то, кто попробует использовать ее против тебя же, — пояснил он и снова внимательно посмотрел на дочь. — Тебе все еще страшно, родная?
— Н-нисколечко, — прошептала девочка, побледнев и стиснув кружевной край одеяла.
— Вот и умница.
Мужчина наклонился к ней и поцеловал в горячий лоб. И ушел. Комната снова погрузилась во мрак до следующей вспышки за окном.
…Я разлепила глаза.
Ставшая уже почти родной комната Рона была залита полуденным солнцем. Кто-то даже потрудился приоткрыть окно, и теплый ветер играл белыми занавесками и ласковой летней волной обдавал лицо, растворяя мрачную ночь.
Невинная сказка, умудрившаяся на годы стать моим личным кошмаром. Нельзя бояться, нельзя быть слабой. Нельзя болеть… "Иначе придет добрый волшебник и утащит меня с собой".
Я уже и позабыла о тех снах…
Сейчас, посреди бела дня, даже вчерашнее путешествие виделось не таким ужасающим, правда я совершенно не помнила, как здесь оказалась.
— Уже проснулась? — поприветствовал появившийся с подносом в руках Рон, сиявший не меньше, чем игравшее лучами по всей комнатке солнце. — Угадай, что у меня для тебя есть!
Он поставил на столик рядом поднос с парой дымящихся чашек и целым блюдом румяных пышек.
— Шоколад, — слабо улыбнулась я в ответ и кое-как присела, нехотя признавая, что это нехитрое действо заняло прилично сил. — Где ты умудрился его достать?
— Сайрус достал, — на лице Рональда расцвела широкая улыбка. — А уж он толк в хорошем шоколаде знает.
— Ты рассказал ему? — я осторожно приняла чашку и с наслаждением вдохнула сладкий пряной запах, на миг зажмурившись от удовольствия.
— Конечно, — живо откликнулся брат. — Тем же утром, сразу как он здесь и появился — три дня назад.
— Когда?! — я замерла с чашкой в руке и быстро глянула на Рона. Нет, не похоже было на то, чтобы он шутил.
Три дня — он сказал?! Три?.. Как столько времени могло выпасть из памяти?
— Тебя лихорадило, — пояснил Рональд, и в глазах брата промелькнула скрытая под маской беспечности тревога. — Уже и забыл, когда ты так болела в последний раз, — добавил неловко и кое-как выдавил из себя улыбку.
Еще в детстве… Еще до того, как мною всерьез занялись тайком от отца, потому что не для леди были те методы. Зато я перестала ловить каждый сквозняк.
— И… — я кашлянула, заставляя себя вернуться в настоящее, хотя недавний провал все так же с трудом укладывался в голове. — Что он сказал?