Девушке удалось сбить его с толку всего на миг, но этого оказалось достаточно, чтобы безнадежно потерять контроль над ней. И не только над ней. Жесткая подсечка невидимого стража сбила незадачливого мужа с ног, почти одновременно впечатавшийся в скулу медвежий кулак ускорил падение, и на несколько секунд время затерялось в тишине и пустоте…
Осознание того, что он снова оказался один, пришло внезапно.
До слуха донеслась суета в стороне, нетерпеливое фырканье лошадей, металлическое позвякивание сбруи и вместе с тем — понимание, что его драгоценная пропажа намеревалась раствориться среди туманного утра снова.
Последняя мысль прояснила голову и заставила вскочить на ноги.
— Ленора!!
Он рывком сдернул с глаз ненавистную повязку и… почти сразу же наткнулся на прямой взгляд девушки, застывшей рядом со своей лошадью. Кони двоих широкоплечих спутников по обе стороны от нее гарцевали на месте и мяли копытами листья, готовые в любую секунду пуститься прочь. Резкие движения всадников выдавали нетерпение. И раздражение. Кому-то разоблачение невесты пришлось явно не по душе.
Грегори жадно вглядывался в знакомые черты, на которые падала тень от широкого капюшона. Невесомая вуаль детства, запечатленная на портрете, была сдернута. Девушка заметно вытянулась за этот год; смеющиеся глаза, которые следовали за ним насмешливым взглядом с холста, сейчас глядели серьезно и взросло. Но сомнений быть не могло. Перед ним действительно была она.
— Я был уверен — тебя больше нет в живых.
Он не думал, что ему когда-либо хватит смелости произнести это вслух.
— Тогда Вам лучше продолжать так думать и дальше, милорд, — уверенно вернула беглянка, однако дрогнувший голос выдал смятение, прятавшееся за видимостью холодного спокойствия.
И, будто запоздало осознав задержку и очнувшись, девушка резко отвернулась к лошади, оттолкнулась от земли и уже через миг оказалась в седле.
Порыв встречного ветра взвил ломаной тенью плащ, открыв сбившийся на лодыжках светлый подол платья, сорвал капюшон и разметал по плечам упавшие до лопаток каштановые волосы. А спустя несколько секунд юная всадница и ее суровые спутники исчезли из виду.
Грегори стоял, не в силах оторвать потрясенный взгляд от черной бездонной дыры между деревьями, куда устремлялась подернутая утренним туманом тропа.
Ленора жива…
Она действительно жива…
После бесконечно долгих и тщетных поисков это казалось невероятным.
…Как невероятным казалось и то, что она только что женила его на себе.
— "Можете поцеловать жениха", — повторил он вполголоса, очнувшись, но до сих пор с трудом веря в произошедшее. Теперь фраза священника (наверняка заранее обговоренная с невестой) больше не вызывала той ярости. Абсурд, но теперь она казалась даже забавной. Его названная воспитанница заставила самого герцога д'Арно пройти через те шаги, которые должна была бы в свое время пройти по его воле сама. Заставила его почувствовать, каково это — когда тебя силой принуждают к браку. Что ж, Грегори почувствовал. Герцог легонько дотронулся до прокушенной губы и тихонько хмыкнул. — Кровь в первую брачную ночь, — пробормотал, глянув на темный развод на ладони, и криво ухмыльнулся. — Теперь я действительно чувствую себя почти "новобрачной"… И теперь я знаю, где искать тебя. Дорогая.
Глава 10
Как можно было так сглупить вчера?!
Глаза поймали осуждающий взгляд зеркального отражения, но на этот раз никакого оправдания себе я даже не искала.
Если бы не подоспевший вовремя Рон, и если бы опекун не разозлился настолько, что позволил себе упустить явно выигрышную позицию, все могло закончиться гораздо хуже, и кто знает… где бы мы все были сейчас. Ни брат, ни тем более отец Габриэль ничего не рискнули бы сделать нашему недавнему пленнику, если бы он мог причинить вред мне.
Я присела перед выдвинутой под зеркалом нижней полкой и выгребла оттуда нужные баночки. Одну за другой переставила их наверх, затем зажгла сразу несколько свечей, озаривших скудную обстановку темной коморки под лестницей: узкая кровать, благодаря ящичкам под ней выполнявшая еще и функцию комода, небольшой столик, единственный стул и старенький трельяж, перекочевавший сюда из комнат Маризы. Ни одного окна. По неволе приходилось зажигать дополнительные свечи, когда один образ на лице сменялся другим… Зато эта комнатушка целиком принадлежала мне одной.
Я открыла крышечки, не переставая перебирать в голове недавние события и пытаясь поймать, где закрался тревожно царапавший на сердце просчет. Странное чувство, будто за всеми мерами предосторожности я упустила что-то важное, покидать не желало. Как не желало покидать и ощущение крепких рук опекуна, словно удерживавших меня до сих пор…