— Похоже, что у меня нет никакого выбора, — подвел итог герцог с улыбкой.
И не сделал даже попытки остановить продолжавший лететь вперед экипаж, крикнуть повернуть обратно, или хотя бы выдать волнение по поводу последствий.
— Похоже, Вас не слишком заботит огласка? — спросила я резко.
— Напротив, — опроверг д'Арно, не раздумывая. — Огласка мне крайне не желательна. Но ни Рональд, ни… другие твои друзья не станут ничего предпринимать, пока не уверятся, что ты действительно со мной. Какой смысл без весомой на то причины упускать преимущество, на подготовку которого наверняка ушла не одна неделя? Так что… — он пожал плечами. — Думаю, фора в несколько часов у нас есть.
Это "у нас" насторожило больше всего… А его необъяснимое спокойствие начинало уже ощутимо нервировать. Как и то, что герцог понимал, насколько важным было для нас это преимущество, и Рон, действительно, сделает все, чтобы не упустить его.
Экипаж немного занесло, когда дорога резко ушла вправо, и сжимавшие накидку ладони снова метнулись вниз в попытке удержаться на сиденье.
Поворот к замку.
Прямой путь до Арно теперь предстал перед глазами так же ясно, как если бы в руках была карта. Редкие уличные фонари скоро исчезли вовсе, и в карете воцарилась почти непроглядная тьма, лишь немного рассеиваемая неярким светом со стороны кучера. Теперь я не могла видеть взгляда д'Арно, но все равно чувствовала его на себе. Пристальный, изучающий. И от до сих пор не прозвучавших угроз, уговоров или хотя бы условий со стороны герцога, собственная уверенность в том, что я действительно просчитала все, поневоле начала таять.
Правда, возможно, еще только предстоит выслушать по приезде…
Экипаж опасно подпрыгнул, попав колесом в очередную выбоину, и сохранить равновесие на этот раз не удалось. Резкое движение стряхнуло с сиденья, а от падения спасли только руки опекуна, метнувшегося навстречу и успевшего подхватить в надежные объятья.
Я ухватилась за его плечи совершенно машинально. Ладони сжали жесткую ткань камзола, а лицо его хозяина оказалось так близко, что теперь и в полумраке можно было различить загадочный блеск глаз, почувствовать прохладной кожей тепло чужого дыхания. А себя — снова в силках…
— Здесь ужасные дороги, милорд, — прошептала я сдавлено.
Герцог тихо усмехнулся.
— Я начинаю думать, что они идеальны, — и вдруг легко перетянул на свое сиденье, усадил рядом и надежно прижал к себе, по-собственнически положив руку на талию. — Не хочу, чтобы тебя швыряло по экипажу, — пояснил в ответ на вскинутый на него возмущенный взгляд, а попытка аккуратно отодвинуться была мягко пресечена. — Ленора, мы женаты, — напомнил д'Арно так, будто случившееся явилось его собственным преимуществом, а не моим. — Надеюсь, ты не думаешь, что супружеские отношения ограничиваются поцелуем у алтаря?
Я дернулась прочь, забыв об уже знакомой игре опекуна, и так же уверенно была притянута обратно.
— Я не собираюсь причинять тебе зла, — примирительно произнес он, склонившись ко мне. — Как бы я сам ни относился к тому, что произошло вчера. Что бы ни толкнуло тебя на этот шаг. Теперь мы женаты, — повторил с нажимом. — Законно. И есть ли у меня возможность объявить о нас открыто или нет — а такой возможности, признаю, сейчас нет — эта тайность не отменяет священных уз, принятых обязательств и… некоторой новой свободы, — его ладонь легко сжала одежду на талии, однозначно дав понять, о какой именно "свободе" идет речь.
— Если бы Вы не желали причинять мне зла, Вы оставили бы меня в покое еще год назад, — выдохнула я, не без труда задавив панику, которая несколько часов назад сумела захватить поддавшуюся на похожую уловку Розалинду. — И наш Лесли, который никто не просил Вас прибирать к рукам.
— Ты права — никто не просил, — серьезно согласился д'Арно, и снова откинулся на спинку сиденья, дав мне чуть больше свободы. — Это был приказ. Лесли в любом случае не мог сохраниться в сложившемся тогда положении за твоим отцом. Арно, либо любое другое соседнее герцогство, либо владения короны — графство перестало бы принадлежать вашей семье, так или иначе. Я действительно сожалею, но ничего нельзя было сделать, чтобы избежать этого. То были не лучшие времена не только для гвардии. Я мог лишь принять свой собственный выбор — присмотреть за Лесли, либо гордо отказаться от него, рискуя вызвать непонимание и гнев короля. А я — это не просто отдельный человек со своими желаниями, Ленора. За мной стоят многие другие люди. Со своими судьбами, потребностями и мечтами, если хочешь. Люди, которые ни в чем не виноваты. Которые ни на что не могут повлиять. Которые вынуждены зависеть от решения, которое принял я, и — либо разделить со мною полученные выгоды, либо нести ответственность за провинность.