И как раз-таки на ЭТО даже Рон ничего возражать не станет. Не решится угрожать д'Арно скандалом лишь потому, что тот не спускает с воспитанницы глаз. Скорее — подумает, как завершить начатое дело без меня.
"Да, еще одно, Ленора… Если у тебя где-нибудь в округе имеется тайный обожатель, то ему лучше исчезнуть до того, как о нем узнаю я. Иначе долго он не проживет. Рядом со своей женой я не потерплю никого… дорогая."
Дорогая!..
Он произнес это "дорогая" так, словно пробовал редкое вино, неторопливо и со вкусом позволяя букету ароматов раскрыться. И этот взгляд… Словно я была его личной собственностью!
И пусть у меня не имелось ни "обожателя", ни даже мыслей о таковом, но зашедшая уже слишком далеко игра и то, что опекун с удовольствием пользовался ею — привели в ярость. Получается, я должна жить в одиночестве и под бдительным присмотром "супруга", тогда как он сам будет навещать свою законную возлюбленную так часто, как пожелает.
Если бы сейчас на пути попался какой-нибудь камушек, я бы с удовольствием пнула его. Но, как назло, коридоры были безупречны.
А на уже начавшей светлеть улочке поджидал еще один "сюрприз".
Экипаж.
Блестевшая зеркальными окошками запряженная четверкой карета — с узнаваемыми очертаниями фамильного герба д'Арно на дверце.
— Разве Вы не собирались сохранить мой статус втайне, милорд?.. — я резко обернулась и вопросительно глянула на следовавшего за мной герцога.
Краем глаза заметила, как Фортис принял поводья подведенной к нему одним из слуг лошади. Значит, экипажем править будет не он. Значит, у меня еще и конное сопровождение ожидается — на случай, если кто-то не разглядит герцогского герба…
— Я не собираюсь скрывать, что ты находишься под моим попечением, — просто ответил опекун. — А каков твой истинный статус — каждый решит в силу своей осведомленности.
— То есть примет за Вашу содержанку, — понизив голос, прошипела я, загоревшись от стыда до корней волос.
— "Содержанку"! — наигранно возмутился герцог. — Нонсенс, дорогая. Тем не менее, твое содержание я беру на себя: после закрытия таверны другой источник средств понадобится и хозяйке, и тебе. Как говорят дамы… — его глаза сверкнули озорной улыбкой. — …на шпильки.
Я встретилась в окошке глазами с уже сидевшим в седле герцогом, и одним движением задернула махнувшую бахромой шторку, успев все же поймать посланную мне поверх высокого воротника улыбку.
Откинулась на сиденье, стараясь отмахнуться от невольно подступившей благодарности за то, что ехать обратно придется в удобном и — по всему — новом экипаже. И за предусмотрительно организованную жаровню, которая ранней осенью могла отогреть здесь не только озябшие руки и ноги. И за то, что герцог позволил остаться одной хотя бы на время этого пути…
Но стоило только отгородиться в замкнутом пространстве от случайных взглядов, прикосновений, долгих проникновенных речей — как мысли сами вернулись к недавнему разговору в подземелье.
А с ними вернулось и беспокойство.
И сомнения, которые с каждым оборотом колеса тронувшейся кареты, начали нарастать…
— Абсурд! — уверенно заявила я в пустоту экипажа и скрестила руки на груди, больше не обращая внимания на знакомый женский аромат, который ощущался здесь более отчетливо. — Рон искал меня. Стал бы он днями и ночами бродить тогда по дождю, если бы ему совсем не было дела до пропавшей сестры? Стал бы пытаться на свой страх и риск увести из-под носа капитана еще оттуда, из конюшни?
"Ты ему нужна не более, чем хорошенький футляр от ценного украшения", — некстати вспомнились слова самого Рональда.
От капитана он выгородил и в таверну привел, да… Но в тот же вечер объявил, что я вернусь к д'Арно. А драгоценный перстень тогда уже был в безопасности у самого Рона, далеко от гвардейца, который мог обыскать нас там же в конюшне и отобрать кольцо…
— Неправда! — зло оборвала я собственные мысли. Никто сейчас не пытается внушить мне недоверие к брату, а я уже думаю чужими мыслями!! Еще только не хватало на самом деле поверить во все это. — Если бы Рон желал лишь ключ к отцовскому богатству, то мог бы вернуть себе вообще все наследство годы назад!
"С чьих слов?" — уколол несносный голосок моими же недавними сомнениями.
Кто знает, что там произошло на самом деле между бывшим виконтом и выгнавшим сына из дому графом, и позволил бы вспыльчивый гордый отец так просто вернуться…
— Рон никогда не желал отцовских денег! — яростно прошипела я, сжав кулаки. — Он не раз говорил это!..