— И почему же? — я недобро прищурилась. Короткая минута меланхолии исчезла без следа, стоило представить, какие разговоры могут скоро пойти за спиной. Не то, чтобы эти разговоры очень сильно волновали, но излишнее внимание к новой горничной явно было не в мою пользу.
— Слуги не говорят, как ты, — будто и не услышав вопроса, продолжила Люси тоном строгой учительницы. — И не смотрят с таким вызовом. И такие глаза вообще лучше прятать. И… — она придирчиво окинула взглядом мою шевелюру, которую едва сдерживал маленький чепец. — Это твои волосы?
Если бы на меня сейчас случайно свалилась книга с верхней полки — эффект наверняка был бы меньше.
— Они… — я натужно кашлянула, прочистив осипшее горло. — …натуральные.
Люси неторопливо кивнула. Без энтузиазма. А затем и вовсе поджала губы, но… не выражая недовольство, скорее… озабоченность?
— Завтра принесу тебе чепец попросторней, чтобы вообще скрыть их полностью, — объявила мне решительно и вдруг доверительно склонилась к самому лицу. — Попадешься на глаза мадам Роншон — неприятностей не оберешься. Она не терпит кудрей у служанок. Тем более натуральных, — Люси подняла ладонь к собственному чепцу и, просунув палец под волнистую оборку, поддела и вытянула из-под нее огненно-рыжую завитушку. Невесело ухмыльнулась и затолкала скандальные волосы обратно. А я выдохнула. — И когда служанки поднимают глаза и смотрят как ты — прямо на нее — тоже не терпит. И когда отвечают ей что-то кроме "Слушаюсь, мадам". Лучше вообще молчи, просто делай книксен и кивай. Поверь мне: я знаю, о чем говорю. Она не терпит меня по тем же причинам, — как бы Люси ни старалась сказать это нейтральным голосом, но обида в него все же просочилась.
— Разве здесь командует мадам Роншон, а не Его Светлость? — не удержалась я, засчитав опекуну еще один минус.
— Его Светлость, разумеется, — кивнула Люси, и ее грудь всколыхнулась от вздоха, не угадать облегчения в котором было невозможно. — Поэтому я все еще здесь. Для Его Светлости мои умения важнее внешности. А ты… — ее взгляд отразил сожаление и неловкость. — Пока не слишком многое умеешь, а внешность даже еще ярче, чем моя.
И она была права в обоих случаях…
Я проскользнула в библиотеку следующим же вечером.
И это был первый вечер, который закончился… ничем. Книги, бесконечные страницы, проходившие через подрагивавшие от нетерпения пальцы, дуновение ветерка от бегущего перед глазами веера в поисках картинок, и… ничего. Ни единой зацепки, ни единого намека, несмотря на то, что о самой столице и ее главных зданиях скоро я узнала столько, что могла бы, наверное, устраивать уже лекции кому-нибудь сама.
И, если после ознакомления с замком Люси уже не должна была следовать за мной, то избавиться от ощущения дышащего в затылок опекуна было невозможно.
Я чувствовала присутствие герцога везде.
Когда для виду занималась пустынными гостиными в Северном крыле.
Когда оставалась одна среди молчаливых стеллажей и книг, а единственными звуками на безлюдном балконе лишь иногда вспыхивал тихий треск свечей, и мягко шуршали страницы под пальцами.
И даже когда точно знала, что герцог не находился в самом замке.
Здесь все словно было пропитано им. Его запахом, который чудился повсюду… И, была ли тому виною осведомленность о тайном продолжении Арно, спрятанном в толстых стенах замка, но казалось, будто взгляд опекуна незримо следовал за каждым моим шагом.
Прошла неделя, за ней другая, третья — пока беспокойство не сумело немного поубавиться, а я не готовилась к разоблачению в каждую минуту. И пока не перестала оглядываться украдкой через плечо каждый раз, прежде чем поздним вечером открыть дверь библиотеки. А, зайдя и тихонько притворив за собой, не ожидала найти спрятавшегося за одним из стеллажей д'Арно, который, как стало вскоре очевидно даже мне, совсем не стремился составить Розалинде компанию.
…Я устроилась в кресле и развернула на коленях очередную книгу (которую уже?..). Постаралась не задерживаться на этот раз на словах. Быстро просмотрела несколько первых страниц и машинально остановилась на появившемся среди строчек рисунке. И… почувствовала, как густо, жарко и моментально краснею под своим гримом. Это снова было не то, что могло указать на таинственное здание, но… тоже всегда было по-своему таинственно, и рука не поднялась закрыть книгу тотчас.