Я не сразу нашлась с объяснением.
Слишком внезапно все это произошло. Слишком сильно сводило зубы от холода. Слишком… слишком колючий страх внушал этот человек, готовый в пылу ярости направить оружие даже на собственного сына. Если я правильно поняла значение слова "отец".
И в ответ на промедление губы мужчины ожидаемо изогнулись в улыбке, которую доброй назвать было нельзя.
— Моя дорогая леди де Лесли, — доверительный тон не скрывал таившейся в голосе угрозы. — Следует ли мне напомнить Вам, что сейчас Вы находитесь не в том положении, когда можете позволить себе не отвечать на вопросы, не говоря уже о том, чтобы вдруг начать раздумывать над условиями?
Показалось, что еще секунда — и он дополнит "убеждение" тем же жестом, что недавно продемонстрировал на лакее.
— Я не собиралась пробираться к королю, — усилие воли — и удалось заставить зубы не стучать, а вот голос через сухое горло прозвучал сиплым и чужим.
— И к кому же тогда? — недоверчиво спросил незнакомец.
К кому!.. Если бы я знала! Сейчас, возможно, из этих веревок могло вытащить одно лишь озвученное имя…
— Отец раньше служил в резиденции, — известный факт можно было и открыть. — Я надеялась, там остался кто-то, кто знал отца и мог теперь помочь, — тот редкий случай, когда спасительная ложь явилась абсолютной правдой.
Сомнение, недоумение, облегчение и… откровенное непонятное веселье — глаза незнакомца отразили целую гамму эмоций. Даже закаменевшие плечи, укрытые волнами плаща, будто слегка расслабились.
— Моя дорогая леди де Лесли, — нежданно почти по-отечески проникновенно заговорил он. — Если среди приближенных к королю и остались люди, сочувственно относящиеся к произошедшему с вашей семьей, никто из них — в здравом рассудке, разумеется — никогда не возьмется помогать Вам и рисковать своим положением ради дочери предателя.
Спавшая ярость пронеслась по жилам огнем, перед которым отступил даже холод. Он произнес это "предатель" с такой легкостью, будто ложное обвинение было правдой. Будто он уже не раз говорил об этом, и наконец поверил в это сам.
— Что говорить о других людях, — продолжал незнакомец, не видя или делая вид, будто не видел реакции на свои слова. — Если даже некогда преданные вам слуги, однажды принявшие Лесли своим домом, покидают замок. Я вижу, Вас это удивило. Да… Никто не собирается ждать Вашего возвращения, как видите, или ждать чудесного избавления леди Леноры. Горничные, с радостью воспользовавшиеся выплаченной новым хозяином задолженностью, оставшейся еще со времен Вашего отца, теперь могут перебраться куда угодно из старого и забытого всеми замка, а добавьте к этому новые рекомендации! — он на миг картинно вскинул взгляд к потолку. — И не только в самом замке о Вас уже позабыли, но и в его окрестностях, леди. Даже эта Ваша бывшая камеристка, с которой, как помнится, Вы были дружны, предпочла последовать за нелюбимым мужем, чем остаться хотя бы в границах графства. Как ее звали?.. — глаза в прорезях маски задумчиво прищурились. — Бэт, если мне не изменяет память?
— Каталина, — тихо поправила я, чувствуя, будто сквозь кожу прорастают горячие иглы. Ладони за спиной стиснулись в кулаки. Как этот человек смеет упоминать вслух об истории, которая касается только нашей семьи и никого больше?!
— Ах да. Каталина. Частое имя, — незнакомец глядел пристально, не моргая, будто желал проделать во мне дыру и найти подтверждение.
Теперь очевидно, насколько близок он был к нашей семье, если прекрасно осведомлен и о давнем скандале, и о подробностях, и о том, с кем из слуг я водила дружбу. И остается близок к замку Лесли даже сейчас. Или там у него тоже свой человек?
— Не хотелось бы разочаровывать Вас: — продолжил незнакомец безразлично. — Но теперь Ваша единственная ценность, на которую Вы всерьез можете рассчитывать — это милая внешность, — снисходительный оценивающий взгляд прошелся по лицу и мне впервые в жизни захотелось дать кому-то пощечину. — Герцог д'Арно ведь сумел разгадать Вас? — меланхоличный тон вспыхнул неподдельным интересом.
— Нет, — единственное слово выговорилось через сжатые от злости челюсти с трудом.
— Жаль, — незнакомец поджал нижнюю губу в фальшивом сочувствии. — К большому сожалению для Вас. Положение любовницы состоятельного мужчины решило бы все проблемы не защищенной титулом женщины. Правда, это положение способно добавить лишних проблем самому мужчине, — процедил недобро и бегло глянул на стоявшего у двери вытянувшегося и застывшего, как постамент юношу.