Подойдя к двери, она осторожно ее приоткрыла. На первом этаже царила полная тишина. Минотавр умолк. Олимпия поняла, что шум, встревоживший пса, больше не повторится.
Возможно, его разбудила кошка или другой маленький зверек, шуршавший на кухне в поисках объедков.
Однако она не могла отделаться от ощущения смутной тревоги.
Олимпия подняла полы халата и стала спускаться, крепко сжимая кочергу. У основания лестницы она почувствовала холодный ночной ветерок; казалось, тянуло сквозняком из библиотеки.
Олимпия поспешила туда. Она помнила, что, уходя спать, оставила дверь полуприкрытой. Ничего не изменилось. Она с помощью кочерги резко распахнула дверь.
Острый запах бренди заставил ее поморщиться. С суровым лицом она медленно вошла в комнату.
Света было достаточно, чтобы увидеть, как слегка колеблются шторы от легкого дуновения ночи. Олимпия вздрогнула. Она была уверена, что не оставляла окно открытым, так как всегда тщательно проверяла задвижки на окнах и дверях первого этажа, перед тем как отправиться спать.
Конечно, напомнила она себе, сегодняшнюю ночь трудно отнести к разряду обычных. Когда она поднималась наверх, ее голова была полна мыслями о Джареде, и она вполне могла забыть проверить запоры в библиотеке.
Когда Олимпия подошла к окну, запах бренди стал еще сильнее. Внезапно она коснулась босой ногой мокрого пятна на ковре и представила самое ужасное.
Ее пронзил страх. Поборов его, она поспешила к столу.
Керосиновая лампа, посопротивлявшись, все-таки зажглась.
Тщательный осмотр подтвердил, что комната пуста.
А влажное пятно на ковре — всего лишь пролившийся из опрокинутого графина бренди.
Олимпия затаила дыхание. Кто-то бродил по ее библиотеке всего несколько минут назад..
Глава 5
— Что мы будем изучать сегодня утром, мистер Чиллхерст? — спросил Итон, намазывая на хлеб джем.
Джаред открыл ежедневник, лежавший рядом с тарелкой. Он посмотрел на запись, сделанную в графе «Утренние занятия».
— Геометрию.
— Геометрию?! — Из уст Итона вырвался жалобный стон, который шел, казалось, из глубины души.
Джаред, не ответив на выпад Итона против геометрии, закрыл ежедневник. Он вновь обратил внимание на напряженное, отвлеченное от всего происходящего лицо Олимпии. Что-то было не в порядке, но он не понимал причины ее тревоги. Мысль, что она может раскаиваться в том, что позволила себе с ним вчера ночью, заставила его похолодеть.
Он подумал, что слишком торопился. Следовало дать ей больше времени, чтобы привыкнуть к страсти, разрастающейся между ними со сверхъестественной быстротой. Нельзя рыло все разрушать чересчур сильным и поспешным натиском.
— Я не питаю интереса к математике, — объявил Хью.
— Особенно к геометрии, — добавил Итон. — Мы на все утро застрянем дома.
— Нет, сегодня мы дома сидеть не будем. — Джаред посмотрел на миссис Берд:
— Еще немного кофе, если позволите.
— Да, сэр. — Миссис Берд с кофейником в руках неуклюже подошла к столу. Наполняя чашку Джареда, она мрачно смотрела на Итона. — Что вы, по вашему мнению, делаете с этой сосиской?
— Ничего, — ответил тот с ангельским выражением.
— Вы скармливаете ее собаке под столом, не так ли?
— Вовсе нет.
— Да, да, — радостно сказал Хью. — Я видел.
— Ты не можешь этого доказать, — нашелся Итон.
— Совершенно не нужно доказывать, — заметил Хью. — Мы все знаем, что это правда.
Олимпия подняла глаза, моментально оторвавшись от меланхоличного созерцания яиц на тарелке:
— Вы снова спорите между собой?
— Дискуссия закончена, — сказал спокойно Джаред. Он бросил на близнецов уничтожающий взгляд, после чего они немедленно затихли. — Миссис Берд, возможно, будет лучше, если вы удалите Минотавра из комнаты.
— Вы правы, сэр. Никогда не одобряла собак в доме. — Миссис Берд подошла к двери и щелкнула пальцами, глядя на Минотавра.
Огромная собака неохотно вылезла из-под стола, кинула последний взгляд надежды на Итона и крадучись отправилась на кухню.
— Как же мы будем изучать геометрию вне дома, мистер Чиллхерст? — спросил Роберт.
— Мы начнем с того, что измерим ширину реки, не пересекая ее, — сказал Джаред. Он заметил, что Олимпия вновь сосредоточилась на тарелке.
— Но как это можно сделать? — поинтересовался Итон, чье любопытство достигло своего пика.
— Я вам расскажу, — заметил Джаред, по-прежнему вглядываясь в лицо Олимпии. — А когда вы приобретете необходимые навыки, покажу, как Капитан Джек использовал этот способ, чтобы найти дорогу в джунглях.
— В джунглях на Панамском перешейке? — спросил Хью.
— Нет, то были джунгли на одном из островов Вест-Индии, — объяснил Джаред. Он улыбнулся про себя, когда Олимпия, оживившись, посмотрела на него. Милейший старина Джек, грустно подумал Джаред.
— А что Капитан Джек делал в джунглях на острове? — попытался выяснить Итон.
— Прятал сундуки с сокровищами, — заметил Джаред.
Глаза Олимпии загорелись любопытством.
— Он никогда не возвращался на остров, чтобы найти свой клад?
— Думаю, что однажды это произошло, — сказал Джаред.
— Капитан Джек действительно использовал геометрию, чтобы найти дорогу на острове? — спросил Роберт.
— Да, именно так. — Джаред отхлебнул кофе и стал наблюдать поверх чашки за Олимпией. Рассеянный взгляд был ему единственным ответом. Она вновь погрузилась в свои раздумья. В это утро даже Капитан Джек не мог надолго приковать ее внимание. Определенно что-то произошло.
— А Капитан Джек перерезал кому-нибудь горло и оставил человеческие кости на месте клада как предупреждение любому, кто попытается его вырыть? — поинтересовался Хью.
Джаред чуть не подавился своим кофе.
— Где, черт побери, ты набрался таких представлений?
— Я слышал, что пираты всегда так делают, — ответил Хью.
— Я тебе уже говорил, что Капитан Джек был не пиратом, а морским разбойником. — Джаред вытащил из кармана часы. — Если вы закончили, то можете выйти из-за стола Я хочу поговорить с вашей тетей наедине. Бегите наверх и соберите карандаши и бумагу. Я присоединюсь к вам через несколько минут.
— Да, сэр, — сказал Роберт в нетерпении.
Стулья громко скрипнули, и мальчики, толкаясь, поспешили покинуть комнату.
— Одну минуточку, если позволите, — тихо обратился к ним Джаред.
Все трое послушно повернулись.
— Вы что-нибудь забыли нам сказать, мистер Чиллхерст? — спросил Роберт.
— Нет, это вы забыли попрощаться со своей тетей, как подобает джентльменам.
— Сожалею, сэр. — Роберт отвесил легкий поклон. — Пожалуйста, простите меня, тетя Олимпия.
— Мои извинения, тетя Олимпия, — сказал Хью. — Можно теперь идти?
— Простите меня, тетя Олимпия, — пропел Итон. — Вы же знаете, что нам надо готовиться к занятиям.
Олимпия заморгала, на губах у нее возникла неуверенная улыбка.
— Да, конечно. Приятного утра.
Последовал согласованный штурм дверей. Джаред терпеливо ждал, пока комната опустеет. Затем бросил взгляд через стол на Олимпию.
Он подумал, что она совершенно прелестна в лучах теплого солнечного света. Делить с ней завтрак оказалось удивительно интимным делом. Внутри его запульсировало уже хорошо знакомое желание.
Задумчивое лицо Олимпии казалось ему особенно милым на фоне тщательно расправленных оборок скромной белой батистовой шемизетки. Ярко-желтое платье с высоко поднятой талией выгодно подчеркивало рыжий цвет волос, свободно ниспадавших из-под элегантной белой шляпки с завязками.
Джаред подумал, а что она сделает, если он вдруг встанет и подойдет ее поцеловать. Размышления закончились видением Олимпии, возлежащей среди груды тарелок и чайных чашек. Он представил себе, как ее ноги свешиваются со стола, юбки приподнялись, волосы растрепались.
Он также представил себя как бы со стороны. Как он стоит между мягкими, белыми бедрами Олимпии, с неистовым напряжением во всем теле, ощущая мед под рукой. — Джаред издал вздох разочарования и попытался обрести утерянную способность к самоконтролю.