Тадеуш расплылся в улыбке:
— Вот-вот, совершенно не о чем.
Неожиданно раздался негромкий зловещий голос Джареда:
— Я бы попросил вас воздержаться от обсуждения данного вопроса.
— В чем дело? Что вам известно о Гардиане? — с неподдельным интересом обратилась Олимпия к Магнусу Магнус изогнул густые брови. Совсем как Джаред, машинально отметила Олимпия.
— Гардиан — ваш муж, дитя мое. Неужели он не говорил вам, что с девятнадцати лет несет почетное бремя, возложенное на него этим титулом?
— Семья нарекла его Гардианом в ту ночь, когда он вырвал моих сыновей из лап контрабандистов, — пояснил Тадеуш.
Олимпия не верила своим ушам. На какое-то время она лишилась дара речи. Очнувшись, она обратилась к Джареду:
— Нет, он не удосужился упомянуть о такой мелочи!
Джаред попытался встать с кресла.
— Олимпия, я тебе все объясню…
Олимпия была в ярости, ее глаза метали молнии.
— Мистер Чиллхерст, вы мне постоянно лжете, с самого первого дня нашего знакомства. Не одно, так другое. Я долго смотрела сквозь пальцы на бурное проявление ваших страстей, но на этот раз, сэр, вы зашли слишком далеко. Как вы могли утаить, что Гардиан — это вы?
— Проклятие, Олимпия, но все это бред! Ты мечешься в поисках какого-то мифического призрака, который, в свою очередь, гоняется за секретом дневника. Я не легенда, не призрак, и меня вообще не интересует сокровище.
— Мистер Чиллхерст, должна сказать вам, что я не получила от вас никакой помощи. Напротив, вы постоянно затрудняли мои поиски, демонстративно отказываясь проявить к ним хотя бы малейший интерес. Я очень недовольна вами, сэр.
— Я вижу, — пробормотал Джаред. — Но какое отношение имеет к вашим поискам то, что отец наградил меня глупым титулом, когда мне было девятнадцать лет? Это никоим образом не могло бы вам помочь!
Олимпия направилась к двери.
— Мы еще посмотрим, мистер Чиллхерст.
— Олимпия, постойте!
Но Олимпия была совершенно не расположена ждать. Еще одно звено запутанной головоломки разгадано. Необходимо все обдумать. Она выбежала из библиотеки.
Глава 16
Магнус насмешливо посмотрел на Джареда:
— Мистер Чиллхерст?
— Иногда моя жена забывает, что я больше не работаю на нее, — холодно произнес Джаред.
— Не работаешь? — Тадеуш фыркнул от смеха. — А чего ей это вообще взбрело в голову?
— Долго рассказывать. — Джаред обошел стол. — И у меня сейчас нет времени вдаваться в подробности. Прошу простить меня, но я должен поговорить с женой. Как вы могли убедиться, она женщина непредсказуемая и с характером.
Магнус хлопнул себя по коленке и расхохотался.
— Страшно рад, что ты женился на столь интересной леди, мой мальчик. А то я уж начал всерьез опасаться, что ты закончишь свои дни с какой-нибудь скучной наседкой, рядом с которой на свет Божий вылезут все твои недостатки.
Тадеуш рассмеялся:
— Я не ослышался? Она в самом деле считает тебя мужчиной с бурными страстями? С чего она взяла?
— Во всяком случае, такое мнение не делает мне чести. — Джаред ухватился за дверную ручку. — Я скоро вернусь. Мне нужно кое-что объяснить леди Чиллхерст…
— Ступай, сынок, ступай, — со смехом разрешил Магнус. — А мы в твое отсутствие слегка развлечемся бренди. Я надеюсь, еще что-нибудь осталось из старых добрых французских запасов капитана Гарри.
— Да, но постарайтесь не истребить их подчистую до моего прихода.
— А ты поторопись, мой мальчик, поторопись. — Тадеуш выпроводил его из залы.
Джаред закрыл дверь библиотеки, пересек отделанный мрамором холл и поднялся по лестнице.
Дверь в спальню Олимпии была закрыта. Джаред поджал губы. Он громко постучал.
— Уходи! — рассеянным голосом крикнула Олимпия. — Мне некогда.
— Олимпия, Мне необходимо поговорить с тобой!
— Мне некогда тратить время на пустые выяснения, кто в доме хозяин, мистер Чиллхерст. Мне нужно работать.
— Гром и молния, женщина, прекрати командовать, словно я прислуга!
Джаред в ярости схватился за ручку двери, втайне желая, чтобы она была заперта.
К его досаде, дверь была открыта.
Она распахнулась с силой, которая поразила самого Джареда, и с грохотом стукнулась о стену, отчего с громким вскриком Олимпия подскочила на стуле.
Жена метнула на Джареда убийственный взгляд:
— Я же сказала, сэр, что занята!
— Настолько занята, что не можешь поговорить со своим мужем? — Джаред закрыл дверь и с вызывающим видом — впрочем, скорее напускным — прошел в комнату.
Олимпия сдвинула брови, с трудом подавляя возмущение.
— В данный момент я не расположена беседовать с вами, милорд. Я до сих пор не могу прийти в себя, узнав, что вы скрыли от меня правду.
— Да гори эта правда синим пламенем, Олимпия! Долгие годы я от всех скрывал эту чушь о Гардиане.
Ее взгляд упал на черную бархатную повязку, и Олимпия сразу смягчилась:
— Наверное, звание Гардиана вызывает у тебя страшные воспоминания. Но это очень важный момент загадки. Гардиан может оказаться ключом ко всей головоломке.
— Ключом? Подумай сама, ну какой это ключ? Какой толк, что домашние называют меня Гардианом? Какое это может иметь отношение к дневнику и сокровищам? Глупо полагать, что предупреждение относится ко мне. Просто несерьезно.
Олимпию вдруг осенило:
— Так вот почему ты не сказал мне с самого начала! Ты испугался, что я могу превратно истолковать предупреждение о Гардиане. Ты боялся, что я подумаю о тебе бог знает что.
— Я не хотел, чтобы ты подозревала меня. Черт возьми, Олимпия, я не призрак Капитана Джека.
Олимпия задумчиво постукивала ручкой по листу бумаги. — А я никогда и не говорила так. Я не верю в привидения, милорд.
— Тогда каким образом я могу иметь отношение к загадке дневника? — удивился Джаред.
Олимпия задумалась:
— Это я и пытаюсь сейчас выяснить, милорд. Я должна проследить связь между предупреждением о Гардиане, Властелином Сирены и последними новостями. Пожалуйста, оставь меня. Тебе не интересна тайна сокровища, а я не могу сосредоточиться, когда ты ругаешься.
— А я вовсе не ругаюсь.
— Нет, ты даже кричишь Правда, Джаред, из-за твоей эмоциональности я не могу работать Я все понимаю, но вынуждена настаивать, чтобы ты покинул мою спальню Джаред чуть не поперхнулся от возмущения.
— Уж не хочешь ли ты прогнать меня из спальни моего собственного дома?
— Почему нет? — Она посмотрела на мужа. — Это моя спальня, и я прошу, чтобы ты ее покинул.
— Ты уверена? — Джаред набросился на нее как коршун и как пушинку поднял из кресла. — В таком случае мы отправимся в мою спальню!
— Мистер Чиллхерст, немедленно отпустите меня. — Олимпия ухватилась за чепец, съехавший на сторону. — Мне надо работать Он донес ее до широкой постели и бросил прямо на покрывало. Чепец упал, густая копна рыжих волос разметалась по подушке. Край платья поднялся выше колен, открыв восхитительную ножку в темном чулке.
— Сирена, — прошептал Джаред. Желание захлестнуло его мощной волной.
Он упал на Олимпию, прижав ее всей своей тяжестью к стеганому покрывалу. В его жилах зажегся огонь, тело охватило любовное томление.
Ее глаза широко распахнулись.
— Побойтесь Бога, мистер Чиллхерст! Сейчас же день.
— Позвольте сообщить вам, мадам, что в некоторых странах принято заниматься любовью в середине дня.
— В самом деле? — Изумление сменилось чувственной мечтательностью. — Прямо среди бела дня?
— Если бы такое услышали серые, ограниченные люди, чуждые светской жизни, они испытали бы шок. Но мы же совсем другие, Олимпия!
— Другие. — Ее улыбка была зовущей и нежной. Глаза манили к себе. — Мы с тобой совсем другие, сэр.
Он целовал ее шею, чувствуя, как она буквально тает под его губами. Она погладила его густую шевелюру, и ее тело упруго и страстно прогнулось под ним.
Жаркая, пульсирующая радость охватила его, радость, сводившая с ума! Она, Олимпия, всем существом откликалась на прикосновения, сметая плотину, сдерживающую его страсть.