— Ба! Сомневаюсь, чтобы вы долго отдавали приказания, — объявила миссис Берд, с гордым видом покидая комнату.
Олимпия покусывала губы.
— Не обращайте на нее внимания, мистер Чиллхерст.
Она грубовата, но у нее добрая душа. Честно говоря, не представляю, что бы я без нее делала. Она со своим покойным мужем работала у тети Софи и тети Иды долгие годы и после их смерти осталась со мной. Я весьма ей признательна. Видите ли, не каждый согласится работать на меня. Здесь, в Верхнем Тудвее, меня считают очень странной.
Джаред увидел, что в ее глазах мелькнул отсвет давнишнего одиночества.
— Верхний Тудвей, без сомнения, не подготовлен к тому, чтобы иметь в своих рядах женщину с богатым жизненным опытом.
Олимпия только усмехнулась:
— Истинная правда. Именно такую идею часто высказывали тетя Софи и тетя Ида.
— Не забивайте себе голову. Я уверен, с миссис Берд мы прекрасно поладим. — Джаред отпил чаю. — Я хотел бы обсудить с вами еще один вопрос, мисс Вингфилд.
Глаза Олимпии сузились от напряжения.
— Я что-нибудь забыла? Боюсь, миссис Берд права. Вечно не замечаю каких-то досадных мелочей, они мне кажутся совершенно несущественными, но все окружающие по той или иной причине считают их жизненно важными. ;
— Ничего существенного вы не просмотрели, — заверил ее Джаред.
— Отава Богу, — успокоившись, Олимпия откинулась в кресле.
— Ваш дядя попросил меня уведомить вас, что в дополнение к вещам, которые должны быть проданы, он также посылает несколько книг. Одна из них — старый дневник.
Обычное для Олимпии выражение очаровательной рассеянности бесследно испарилось. Она заморгала и сосредоточила свое внимание на Джареде.
— Что вы сказали?!
— Эта книга, известная как дневник Лайтберн, находится среди остальных товаров, мисс Вингфилд. — Джареду не пришлось долго ждать ответной реплики.
— Он нашел его! — Олимпия вскочила на ноги. Ее лицо пылало от возбуждения. Глаза сверкали бирюзовым блеском. — Дядя Артемис нашел дневник Лайтберн?!
— Так он сказал.
— Где дневник? — Олимпию охватило нетерпение.
— Упакован в одном из сундуков или корзин в экипаже.
Не ведаю только, где именно.
Не то чтобы у него не возникало соблазна поискать дневник. Правда состояла в том, что после прихода корабля в порт не представилось возможности для поисков. Джаред хотел сохранить груз, поэтому ночью, сразу после того как двое нанятых охранников выгрузили сундуки и корзины, покинул Веймауз. Он не останавливался до тех пор, пока не прибыл в Верхний Тудвей. Риск встречи с разбойниками по дороге казался предпочтительнее, чем риск быть ограбленным в гостинице.
— Мы должны немедленно распаковать багаж. Не могу дождаться, когда увижу дневник. — Олимпия очень волновалась.
Она обогнула стол, подобрала подол платья и бросилась к дверям.
Джаред оцепенело наблюдал за ее стремительным исчезновением из библиотеки. Он сказал себе, что, если уж связан обязательством с хозяйкой этого хаоса и вобрался жить здесь какое-то время, ему следует установить собственные правила и требовать их неукоснительного соблюдения. С этой же минуты нужно действовать по плану.
Джаред в одиночестве и спокойствии допил чай.. Затем отставил чашку, вынул часы: его юные воспитанники должны были спуститься вниз через десять минут.
Он встал и быстрым шагом направился к дверям библиотеки.
Глава 3
Несколькими днями позже миссис Берд вновь возникла в библиотеке с чайным подносом и, плюхнув его на письменный стол, заявила:
— Сдается мне, что в последнее время стало чересчур тихо. Жуть да и только!
Олимпия неохотно оторвалась от запутанного языка дневника Клер Лайтберн. Она сердито посмотрела на миссис Берд:
— Что вы имеете в виду? А я-то полагала, что тишина весьма приятна. Клянусь, что со времени появления моих племянников у нас наконец-то наступил мир.
В последние дни, к большой радости Олимпии, она не испытывала недостатка в тишине. Она с трудом могла поверить в те перемены, которые Джаред Чиллхерст умудрился привнести в их семейный уклад за столь непродолжительное время. Из холла исчезли грязные ботинки, в выдвижных ящиках письменного стола перестали появляться лягушки, не слышны были и громкие споры.
Племянники вовремя являлись к каждой трапезе и, что еще более поразительно, выглядели чистыми и ухоженными. — Тишина в доме неестественна. — Миссис Берд налила чай в единственную чашку на подносе. — Что пират может вытворять в классной комнате вместе с маленькими чертенятами, я вас спрашиваю?
— Мистер Чиллхерст не пират, — решительно возразила Олимпия. — Я бы попросила вас прекратить отзываться о нем в таком тоне. Он педагог. И притом прекрасный, если сравнивать его с предшественниками.
— Ха! Он там наверху просто мучает бедных мальчиков.
Держу пари, он угрожает им наказанием, вот , они и ходят перед ним по струночке.
— Я уверена, что Роберт тут же прибежит ко мне, услышав от мистера Чиллхерста какие-либо угрозы, — сказала Олимпия.
— Никогда в жизни, если пират пригрозил перерезать Роберту горло за лишние разговоры.
— О, умоляю вас, миссис Берд. Вы же сами все время утверждали, что моим племянникам нужна твердая рука.
— Только не говорите, что я мечтала увидеть, как они повинуются из страха наказания. В конце концов, если не принимать во внимание их шалости, они прекрасные ребята.
Олимпия бросила перо на стол.
— Вы действительно считаете, что мистер Чиллхерст запугивает их страшными наказаниями, принуждая вести себя должным образом?
— Если вы спрашиваете меня, то я не сомневаюсь, что только угрозы насилия могут принести такие результаты за столь короткое время. — Миссис Берд многозначительно посмотрела на потолок.
Олимпия проследила за ее взглядом. С верхнего этажа не доносилось ни тяжелых ударов, ни шлепков или приглушенных криков. Впрочем, подумала она, в такой неестественной тишине было что-то лишающее присутствия духа.
— Наверное, мне лучше самой посмотреть, что творится наверху. — Олимпия неохотно поднялась, закрывая дневник.
— К этому нужно подойти с хитростью, — предупредила миссис Берд. — Мистер Чиллхерст, без сомнения, старается произвести на вас хорошее впечатление.
Он не допустит, чтобы вы разочаровались в нем. Если он будет знать, что вы наблюдаете за ним, то постарается вести себя наилучшим образом.
— Я буду предельно осторожна. — Олимпия торопливо глотнула горячего чаю, чтобы взбодриться. Затем, поставив чашку на место, она решительно направилась к двери.
— Еще одна вещь, о которой я забыла упомянуть, — крикнула вслед миссис Берд. — Сквайр Петтигрю сообщает в письме, что он возвращается из Лондона. Он навестит вас сегодня днем. Наверняка он хочет помочь с продажей очередного груза товаров.
Олимпия застыла в дверях.
— О дорогая! Я забыла известить мистера Петтигрю, что более не нуждаюсь в его помощи в торговых делах.
Миссис Берд нахмурила брови.
— Это еще почему?
— Мистер Чиллхерст сказал, что сам управится со всеми мелкими хозяйственными проблемами.
Хмурое неодобрение лица миссис Берд сменилось выражением подлинной тревоги.
— Что все это значит?
— Только то, что вы слышите, миссис Берд. Мистер Чиллхерст любезно предложил свои услуги по распоряжению последним грузом дяди Артемиса.
— Не уверена, что мне нравится его предложение. Что, если Чиллхерст удерет с товаром?
— Ерунда. Если бы он собирался так поступить, то никогда не появился бы у нас. Скрылся бы с грузом по прибытии в Веймауз. :
— Хорошо, в таком случае он собирается обмануть вас, — предостерегала миссис Берд. — Как вы проверите, не смошенничал ли он? Вам придется положиться на его слово, что он продаст товары за самую высокую цену. Я вам повторяю — новый учитель выглядит как пират. Пусть лучше продажей занимается сквайр Петтигрю, как это было раньше.