— Долго ходишь, — укорил Лай, когда я вышла к костру.
Сам он уже устроился со всем возможным комфортом: соорудил себе лежанку из веток и плаща и теперь восседал на ней с дымящейся кружкой в руках.
— Мог бы помочь, — огрызнулась я.
— Нет.
Вот так. Нет — и все. Ни извинения, ни объяснения… А мне как быть? Оправдываться? Возмущаться? Требовать к себе нормального отношения? Нет уж, увольте. Радоваться надо, что не бросил в той деревне или не сотворил чего похуже.
«Плюнь», — мысленно посоветовала я себе и занялась приготовлением ужина, потому что мой сытый желудок был гораздо важнее чьего-то дурного характера.
Пока вода закипала, я надрала веток с ближайших кустов и, следуя примеру Лая, устроила себе импровизированную лежанку. Наверное, разумнее было бы попроситься спать с Лаем, потому что так теплее, но я просто не смогла предложить это парню. Гордость взыграла. К тому же у меня был Рокси, и я надеялась, что его присутствие не даст замерзнуть.
Тем временем похлебка забулькала.
— А соль есть? — не выдержав, все-таки спросила я.
— Соль? — переспросил Лай. — А что это?
— Ну… кристаллы такие. Из-за них морскую воду пить нельзя, — попыталась объяснить я.
— Мориш? — хмуро спросил парень.
Я неопределенно пожала плечами. Слово мне ни о чем не говорило.
— Мориш — это яд, — жестко сказал Лай.
«Да что ж такое-то!» — мысленно взвыла я. Мне все больше казалось, что мы с Лаем говорим на разных языках. Порой складывалось впечатление, что каждое мое слово, каждый жест, оскорбляют его до глубины души.
«Ладно, не важно», — обреченно подумала я. — «Главное — оно будет горячее и сытное».
Вскоре от котелка пошел очень аппетитный запах и желудок громогласно заявил о себе. Рокси, прилегший было неподалеку, оживился и начал шумно принюхиваться. А мне стоило большого труда сдержать себя и не набросится на еду прямо сейчас, не дожидаясь, пока она приготовится. Я гипнотизировала глазами заветную посудину и отсчитывала секунды.
«Эх, добавить бы туда тушенки… или колбасы… или хоть кубик бульонный… куриный или со вкусом бекона…» — размечталась я.
— Пахнет ужасно, — влез в мои гастрономические мысли Лай.
«Ах ты, гад!» — почти восхитилась я, когда до затуманенного голодом сознания дошел смысл его слов.
— Мне нормально, — буркнула я. — А ты не нюхай, если не нравится.
— Как это может быть «нормально»? — мученически скривился парень.
— А что такого? — удивилась я. — Без соли и мяса, конечно, так себе, но всяко лучше, чем голодной сидеть.
— Мяса? — судорожно дернувшись, осипшим голосом переспросил Лай.
— Ну да…
Парень отчетливо позеленел, нервно сглотнул и отвернулся.
— А что ты обычно ешь, раз каша тебе не нравится? — решив его пожалеть, сменила я тему.
Лай вопрос проигнорировал, зато соизволил достать из рюкзака ложку и протянуть мне. Коротко кивнув в знак благодарности, я бережно сняла котелок с огня и помешала похлебку. Не знаю, что за крупу дал мне Лай, но на вид получилось очень даже неплохо. На вкус, правда, похуже — это я выяснила, когда попробовала. Если сравнивать, больше всего похоже на пшенку, только немного грубее.
Всегда пшенку ненавидела.
Я торопливо (очень старалась сдерживаться, но получалось плохо) принялась за еду. Через пару ложек я перестала замечать непривычный вкус и откровенно наслаждалась трапезой. С трудом удержалась, чтобы не слопать все до последней капли. Остановила только совесть: рядом, прижимаясь ко мне обожженным боком, сидел, старательно поводя носом, Рокси. Я облизала ложку, поболтала похлебку в котелке, чтобы та немного остыла и протянула зверюшке, решив, что посудину потом прокипячу. Во избежание, так сказать.
Со своей долей Рокси расправился быстро. Довольно облизнувшись, он уковылял на нашу с ним будущую кровать и, свернувшись калачиком, моментально уснул.
«Хорошо», — сонно подумала я. Он еды меня разморило. Я несколько раз широко зевнула и решила, что пора последовать его примеру.
Но у Лая на этот счет было свое мнение.
— А теперь — рассказывай, — не терпящим возражений тоном, приказал он.