- Восхищение? – возмутился он, а потом, когда до него, наконец, дошло, разом как-то поник и уже тише переспросил: - Король?
- Именно! Кстати, можете у него уточнить, или Вы такой отчаянно смелый только с женщинами, причем непременно в соотношении трое против одной? – ответила я тихо, чтобы слышал только он и его приятели.
На нас уже стали посматривать с любопытством, и Хикс тоже заметил это.
- Хорошего Вам вечера, леди Оливия, - кривя рот, пробормотал он и отошел от меня, его приятели последовали за ним.
- Благодарю, Вы очень любезны! – растянув губы в улыбке, ответила я.
Я не успела подойти к мачехе, Сеона и Каприна, увидев меня, сами поспешили ко мне и возбужденно зашептали:
- Его Величество обратил на нас внимание! И он спрашивал о тебе!
Мы как раз подошли к Сибилле, которая, изображая радостную улыбку при виде меня, зашипела:
- Где ты пропадаешь, Оливия? Не забывай: твое место рядом с семьей!
Я с удивлением воззрилась на нее и не удержалась:
- С каких это пор?
- О! Тебе, видимо, доставляет удовольствие возражать мне? И, вообще, ты постоянно уходишь и оставляешь нас, тем самым ставя в неловкое положение перед королем!
Мачеха, что называется, «переобулась», и, как обычно, начала предъявлять мне претензии.
- Разве я не предупредила вас, куда пошла? – устало спросила я.
- Но тебя не было рядом с герцогиней! – возмущенно упрекнула она.
- По-видимому, в это время я танцевала.
После этих слов все трое ошеломленно уставились на меня, не решаясь напрямую обвинить во лжи, но взгляды их были достаточно красноречивы. Реакция родственниц меня разозлила и положила конец моим сомнениям относительно предложения графа обучить меня танцам. Молча развернулась и пошла к герцогине.
- Леди Ренита! Вы позволите мне присоединиться к Вам?
Она обернулась, внимательно посмотрела на меня и кивнула. Мне было комфортно молчать, находясь рядом с леди Норман, не опасаясь бестактных вопросов и замечаний. Я задумалась и не сразу заметила, что герцогиня беседует тихо с Торином, стоявшим возле нее и, также как и она, наблюдавшим за танцевавшими. Некоторое время я смотрела на его безупречный профиль, а он, будто почувствовав мой взгляд, оглянулся и с вежливой улыбкой направился ко мне. Я встала с кресла и, сделав пару шагов в его сторону, быстро сказала:
- Я согласна.
Уголок его рта дернулся, в глазах появился озорной блеск:
- Рад слышать это! Ваши слова, леди Оливия, звучат столь неоднозначно, что я не уверен: правильно ли понял Вас. Буду счастлив оказать Вам любую услугу, но, чтобы избежать недоразумений, будьте любезны, хотя бы намекните, на что именно Вы согласны.
- Очень смешно! – хмыкнула я. – Вы говорили, что сможете научить меня вашим танцам, хочу уточнить: где и когда?
- Если есть клавесин в здании университета, можем проводить занятия там, -начал перечислять граф: - Также можно здесь, во дворце, в моих личных апартаментах, еще вариант - у Вас дома или у моих родных, правда, в последних двух случаях это будет выглядеть вполне прилично, если мы объявим о нашей помолвке.
- Мне не до шуток, граф!
- Но я не шучу! – с непонятной мне решимостью сказал он.
Я даже зависла от его слов, пытаясь понять, что он задумал.
- Считайте, что оценила Ваш необдуманный порыв, но я не приму от Вас такую жертву, граф. Похоже, мне легче признаться мачехе и нанять учителя танцев, - наконец, расстроенно проговорила я.
- Не понимаю, о каких жертвах Вы говорите, - холодно промолвил граф, кажется, я его обидела. - Но остаются другие варианты, а Ваше признание мачехе будет выглядеть нелепо и подозрительно, и вызовет массу ненужных разговоров.
- Вы хотите сказать, что обучение в Ваших личных апартаментах – это разумное решение, и оно не породит никаких сплетен? – скептически поинтересовалась я.
- Я имел в виду, что занятия там обеспечат конфиденциальность, а, значит, это поможет избежать лишних разговоров, но, если Вы боитесь, - Торин сделал многозначительную паузу, бесстрастно посмотрел на меня и невозмутимо договорил: - то, разумеется, можете отказаться.
Ну, да, загнал в угол, а теперь еще и на «слабо» берет! Хотя, тут я не права, никуда он меня не загонял, просто в силу обстоятельств оказалась в трудной ситуации, а граф выход предлагает, точнее, выходы. Но как-то они подозрительно выглядят, а предложение фиктивной помолвки больше напоминает тупик, а не выход. Я не знала, что делать, был, честно говоря, порыв обратиться к герцогине за советом, но, впутывая ее в эту сомнительную авантюру, я рисковала лишиться ее расположения, а этого мне совершенно не хотелось. Впрочем, стоит ли так сильно опасаться графа? Я ведь в любой момент могу отказаться от его услуг. Но дело было не только в Торине, я не была уверена в себе, все труднее становилось изображать равнодушие, а после сегодняшнего сногсшибательного поцелуя меня тянуло к нему, как магнитом. И к чему это может привести, догадаться нетрудно. Только вот, что будет потом? Надо же, какая я предусмотрительная стала! Мне не удалось сдержать горький смешок, мельком посмотрела на Торина, он не сводил с меня внимательного взгляда и уже не выглядел бесстрастным, плотно сжатые губы выдавали его волнение.
- Вариант с университетом мне кажется наиболее подходящим, - решилась я.
- В таком случае, я все узнаю и сообщу Вам, - сказал, облегченно выдохнув, Торин и оставил меня.
Провести в манеже поединки борцов из Саравии Торин предложил королю сам. Во-первых, это было ново, необычно для жителей королевства, а во-вторых, необходимо было показать, что к принцу Ильтару король и весь двор относятся с уважением, как к личности, а не только, как к посланцу отца -султана Зилантана. Король проявил большой интерес к предложению Торина.
- Скажите, граф, насколько распространен этот вид спорта в Саравии? – спросил он его.
Торин привык к оговоркам Генри, в данном случае это было слово «спорт», и давно уже не указывал ему, а лишь уточнял значение слов и старался употреблять их, как термины, заимствованные из лексикона других стран, чтобы ввести в обиход в королевстве и сделать привычными для обывателя. Король с самого начала с благодарностью отнесся к оригинальному подходу графа для устранения неурядиц такого рода.
- Борьбой занимается все мужское население страны, начиная с детского возраста, - сообщил он. – Будучи в султанате, я сам увлекся ею и почти год тренировался с опытным наставником.
- Прекрасно! – обрадовался король и поинтересовался: - А как бы Вы отнеслись к тому, чтобы молодые люди нашего королевства стали обучаться борьбе?
- Думаю, им понравится, особенно, мальчишкам. Нужны только хорошие наставники из Саравии, - ответил Торин.
- После выступления борцов в манеже, а мне кажется, что это будет яркое зрелище, я думаю, нам следует переговорить с принцем и дипломатами о переезде нескольких тренеров в наше королевство, - произнес Генри.
- Ваше Величество! Разрешите мне участвовать в поединке, - неожиданно для себя предложил Торин.
Граф вдруг вспомнил, как смотрела Ирэйна на Алена, когда тот после поединка на мечах с ним снял защитные доспехи и рубаху и плеснул себе на обнаженный торс воды из бочки, чтобы немного остудиться. В ее затуманенном взгляде, обращенном на мужа, Торин прочел многообразие эмоций и чувств, и пылкое плотское желание. Да и Ален смотрел на жену горящим взглядом, хотя и не признался в этом даже себе. Торин тогда еще позавидовал другу. И теперь, когда он будет участвовать в поединке, и Оливия сможет увидеть его полуобнаженным, он хотел ей понравиться, точнее, больше, чем просто понравиться. Он мечтал увидеть ее страстный взгляд, в котором бы разглядел желание. Граф с горькой усмешкой вспоминал свои планы - забыть Оливию, усилия, которые он прилагал, чтобы избавиться от этого наваждения. Не получилось, пришлось с горечью признаться в своем поражении. И вот теперь со страхом и надеждой решил попытаться вызвать в ней ответное желание.
Торина не было в зале, он готовился к встрече с соперником, поэтому не знал, как приняли борцов, только, когда начались поединки, и он за кулисами присоединился к участникам состязания, принц Ильтар рассказал, что их холодно встретили, в тот момент короля в зале не оказалось, а все зрители отказались приветствовать их. Когда принц уже собирался в гневе покинуть арену, а затем и королевство, одна девушка встала и, радушно улыбаясь, начала аплодировать, приветствуя борцов. Потом и другие последовали ее примеру. Саравийцы восхищались ее поступком, потому что она сама, не боясь мужского гнева и осуждения, насмешек женщин и упреков родственников, решилась приветствовать мужчин из чужой страны. И они после каждого поединка выражали ей свою благодарность, правда, как выяснилось, очень своеобразно – задерживали на ней взгляд, таким образом, открыто уделяя ей особое внимание, которого обычно не удостаивалась ни одна женщина. Естественно, они не знали ее имени, но Торин почему-то не сомневался, что речь шла об Оливии, только она могла решиться на такой неожиданный поступок-сюрприз, игнорируя сплетни и насмешки.