Тот кивнул, завороженно глядя меня. Я посмотрела на отца, слушавшего меня с огромным вниманием, и продолжила:
- Как раз в это время Сибилла наняла повара Доминика, который стал готовить новые блюда, в них он добавлял различные приправы. Так вот, опытным путем я с помощью Барни выяснила, что две из двенадцати используемых специй являются аллергенами, то есть возбудителями раздражения. Почти три месяца назад я перестала посещать обеденный зал и начала есть пищу, приготовленную поваром Барни, и, как видите, болезнь прошла, моя кожа стала чистой. Правда, на это потребовалось почти три месяца, потому что я годами, по сути, травила организм. Если снова начну есть блюда, содержащие эти приправы, все может повториться.
Я замолчала, переводя дыхание, оба мужчины не шелохнулись, ждали продолжения, лекарь смотрел на меня с удивлением, отец – с надеждой.
- Думаю, у Кайла аллергия тоже на эти приправы, хотя утверждать не берусь. Вспомни, отец, у него было все в порядке с кожей, пока для него готовил Барни. А потом брат стал посещать обеденный зал и есть блюда, приготовленные поваром Домиником. Но вы эти два события не связали между собой, а по привычке обвинили во всем меня. Поэтому я ничего не стала говорить, когда выяснила насчет приправ, мне необходимо было выздороветь, чтобы вы убедились, что я говорю правду.
- Леди Оливия, а откуда Вам известно об этой болезни? Я впервые слышу такое название, - произнес лекарь.
- Мне кажется, прежде всего, следует поговорить о Кайле! – оборвала я его.
Откровенничать с ними в мои планы не входило. Я понимала, что рассказывая об этой болезни, я подставляюсь, но хотелось помочь брату.
- Да, конечно, - согласился лекарь, бросив виноватый взгляд на отца.
- То есть, ты считаешь, что, если Кайл будет есть то же, что и ты, он выздоровеет? – глухо спросил отец, стараясь за резкостью спрятать страх.
- Уверена в этом, - подтвердила я. – И еще, я считаю, что в целях безопасности, о причинах нашей с Кайлом болезни, я имею в виду эти две конкретные приправы, не должен знать никто, кроме нас троих и еще Барни. Я опасаюсь, что недоброжелатели могут воспользоваться этим.
- А цветы? – вдруг вспомнил лекарь. – Помните, Вы говорили, что Вам трудно дышать, когда в Вашей комнате стояли цветы?
- Да, и какие-то цветы могут также вызвать аллергию, - подтвердила я. – Но, честно говоря, пока у меня нет желания проверять, какие из них являются аллергенами. Может быть, позже.
- Ты на меня так сильно обижена, что предпочла довериться Барни, а не мне? – как-то потерянно спросил отец.
- Барни помогал мне проводить эксперимент, то есть выяснять, от каких приправ мне становилось плохо, - усмехнулась я. – Он догадался, для чего я это делаю, но обещал молчать. И раз уж ты заговорил о доверии…
Я перевела взгляд на лекаря:
- Господин Клейт, я перед Вами в долгу, - он попытался возразить, я подняла руку, останавливая его. - Вы очень помогли мне и поддержали, когда я очнулась после … несчастного случая и была не в состоянии что-то вспомнить, при этом Вы встали на мою сторону, пытаясь защитить меня. Будем считать, что я отдала Вам долг. Я не слишком осведомлена об этой болезни, но расскажу Вам, все, что знаю, при условии, что Вы не будете спрашивать, откуда мне это известно. Я не смогу Вам ответить.
- Благодарю Вас, леди Оливия! – подбежал ко мне лекарь. – Я так рад, что Вы выздоровели! И еще поделитесь со мной знаниями о болезни! У меня нет слов! Благодарю!
Я посмотрела на отца, он как-то осунулся, было заметно, что чувство вины переполняло его, он даже не решался смотреть на меня.
- Отец, прости, что не доверилась тебе раньше, надеюсь, что ты понимаешь, почему я не могла этого сделать. Но я очень хочу, чтобы выздоровел Кайл, поэтому рассказала сейчас, уверена, что ты сделаешь все возможное для сына, а я помогу, если захочешь. На самом деле я тебе очень благодарна, ты выполнил все мои просьбы и желания, с которыми я к тебе обращалась с тех пор, как мне удалось выжить. Несмотря на прошлое, ты поверил в меня, и я признательна тебе за это.
На лице отца появилась робкая улыбка, глаза заблестели. Я подошла к нему и обняла, положив голову ему на грудь. Он гладил мои волосы и прерывисто приговаривал:
- Доченька моя!
Я не выдержала и залилась слезами. С чего это решила, что я - сильная и не нуждаюсь в жалости? А отец гладил мои сотрясающиеся от глухих рыданий плечи и успокаивал меня:
- Все хорошо, доченька! Все хорошо!
Когда, наконец, я оторвалась от отца, лекарь протягивал мне стакан воды.
- Ваше Сиятельство, я взял на себя смелость попросить Беорегарда принести воды, - взволнованно произнес он. – Леди Оливия, выпейте! Я настаиваю!
Действительно, позади нас замер дворецкий с подносом, на котором стояли теперь уже два стакана воды.
Подрагивающими руками я взяла стакан и сделала несколько глотков, отец последовал моему примеру. Я посмотрела в покрасневшие глаза лекаря и сказала:
- Вам, господин Клейт, кажется, тоже не помешает стакан воды.
- Совершенно с Вами согласен, леди Оливия, хотя я бы предпочел что-нибудь покрепче, - проговорил он и залпом выпил воду.
Отец закашлялся, поперхнувшись, а потом, доставая из шкафа вино, улыбнулся:
- Позвольте мне исправить мою оплошность, Клейт.
Я смотрела на взволнованные улыбающиеся лица пожилых мужчин и думала о том, что и в этом мире мне повезло с близкими людьми, которым я небезразлична.
Я ехала на бал в приподнятом настроении, которое не могли испортить обиженные лица мачехи и сестер. Собственно, они являлись своеобразным индикатором того, что я хорошо выгляжу. На мне было привычное закрытое платье, поскольку еще не успела приобрести новых нарядов с декольте, которое теперь могла себе позволить, волосы Нора уложила в красивую прическу, ну и, конечно, мое ноу-хау – накрашенные тушью ресницы. Мы вошли в зал, и я обратила внимание, что рядом с королем расположились саравийцы. Увидев нас, они прекратили разговаривать и стали в своей привычной манере пристально разглядывать нас, и в этом не было ничего удивительного, если бы не Махуб, он полностью развернулся в нашу сторону и, чуть склонил голову, поприветствовал нас. Это означало, что кому-то из нас оказывалось особое внимание. Я шла позади сестер, поэтому, кому именно предназначены знаки внимания, определить было сложно, но в голове прозвенел тревожный сигнал, тут же вспомнились слова Торина. Поэтому, приветливо всем улыбнувшись, я поспешила к герцогине. Были опасения, что она сердится на меня и не разрешит сесть рядом с ней, но я все же рискнула.
- Леди Ренита, добрый вечер! Вы позволите сесть рядом с Вами? – обратилась к ней.
Она строго посмотрела на меня, и, выдержав паузу, в течение которой я должна была прочувствовать насколько хрупко ее расположение ко мне, величественно кивнула.
- Благодарю, - облегченно выдохнула я и села в кресло. – Надеюсь, Вы не сочтете меня бестактной, если я поинтересуюсь, что Вы решили по поводу университета?
Уголок ее рта дрогнул:
- А не хотите ли сначала объясниться, Оливия?
- Вы имеете в виду нашу случайную встречу в университете? – невинно уточнила у нее.
- Вы очень проницательны, - язвительно ответила герцогиня.
- Откровенно говоря, мне нечего добавить к словам профессора Креминга, потому что это, действительно, были дополнительные занятия, граф Ривган учил меня танцевать. Вам может показаться странным, но я забыла, как это делается, ведь за столько лет меня ни разу никто не пригласил, за исключением танца с графом на прошлом балу, - проговорила я.
- Мне показалось, что я ослышалась, когда в ответ на приглашение Вы предложили ему поговорить, - хмыкнула герцогиня.
- Узнав причину такого некорректного поведения, граф предложил свою помощь, я приняла ее, - объяснила я.