- Добрый вечер, леди Норман! – услышала я голос мачехи. – Я бы хотела поговорить с Оливией.
На что герцогиня милостиво кивнула ей.
- Оливия! Тебе следует находиться рядом с нами, король спрашивал о тебе, он изъявил желание танцевать с тобой, - задыхаясь от волнения, громким шепотом сообщила мне мачеха.
- Сибилла, не волнуйся, пожалуйста, мне кажется: ты что-то путаешь, -попыталась я ее успокоить. – Если бы король хотел со мной танцевать, он бы просто пригласил меня на танец, не так ли?
- Ничего я не путаю! Он изъявил желание! Ты должна пойти и потанцевать с ним! – взволнованно шептала мачеха.
- Ты хочешь, чтобы я пригласила на танец короля? – плохо понимая, чего она от меня добивается, спросила я.
- Ты не посмеешь! – взвилась Сибилла.
- Леди Оливия! Мне сказали, что Вас можно увидеть рядом с герцогиней Норман, и оказались правы, - раздался рядом с нами мужской голос.
Это был король. Он, что, решил, что недостаточно отблагодарил меня за случай в манеже и надумал еще разок облагодетельствовать? Мы с Сибиллой подняли головы и растерянно застыли, глядя на него.
- Не согласитесь ли потанцевать со мной, леди Оливия? – улыбнулся король, по всей видимости, привыкший к такой реакции на него придворных дам.
- Почему бы нет? – вырвалось у меня, но спохватившись, я тут же поправилась: - С удовольствием, Ваше Величество!
Он повел меня в центр танцевальной площадки сквозь расступившуюся толпу.
- Должна Вам признаться, Ваше Величество, что у меня мало опыта, - тихо предупредила я.
Король удивленно посмотрел на меня. Больше ничего сказать не успела, потому что заиграла музыка, и я сосредоточилась на движениях ног и рук.
- Простите, о каком опыте Вы говорите? – спросил Генри, когда мы ненадолго сошлись в танце и, взявшись за руки, запрыгали вправо.
Я с благодарностью вспомнила Торина, который старался научить меня разговаривать во время танца и не останавливаться при этом.
- О танцах, разумеется, все эти годы я только смотрела, как танцуют другие, - успела пояснить я перед тем, как мы снова разошлись.
- Но почему? – вопрос прозвучал искренне, из чего следовало, что до недавнего времени король плохо знал или не замечал Оливию.
Мы уже прыгали влево.
- Сама удивляюсь! – постаралась, чтобы прозвучало также искренне, все равно король забудет этот разговор сразу, как закончится танец.
- Вы говорили с леди Норман о кураторстве, - произнес король, и это был не вопрос, а констатация факта. – Мне любопытно, из каких соображений Вы это сделали?
- Мне показалось, что ей это будет интересно, - ответила я.
Король с иронией посмотрел на меня, и мы снова пошагали в разные стороны, а когда опять сошлись в танце, спросил:
- Я оценил Вашу заботу о герцогине, но Вы ничего не сказали о своих личных интересах. Или у Вас их нет?
- Отчего же? Есть, конечно. Я надеялась, что леди Норман, как куратор, обеспечит студенткам, по возможности, равные со студентами условия обучения в университете.
К счастью, возможности поговорить больше не было, и я благополучно дотанцевала. Король проводил меня до кресла:
- Благодарю, леди Оливия. Вы великолепно танцуете! – дежурно улыбнулся король.
Это была неправда, больше похожая на насмешку, точнее, неприкрытая лесть, которая вполне себе укладывалась в правила хорошего поведения, то бишь, в этикет. Но мне не понравилась, слишком уж приторно, поэтому не удержалась и с улыбкой ответила:
- У Вас тоже неплохо получается, Ваше Величество!
Я села в кресло, а король, ненадолго задержав на мне взгляд, отошел. Вспоминая, как я танцевала, улыбнулась, я справилась, поэтому вполне можно было гордиться собой.
- Вы выглядите довольной, леди Оливия, - Торин стоял рядом и слегка нахмурившись, смотрел на меня. – Так понравилось танцевать с королем?
- Вы видели? – обрадованно спросила я.
- Разумеется, - сдержанно ответил Торин.
- Я ни разу не сбилась! – похвасталась ему. - И ничего не напутала!
Торин замер, у него отчего-то вытянулось лицо.
- Почему Вы молчите? Я сдала экзамен или нет? – нетерпеливо спросила его.
- Чтобы ответить на Ваш вопрос, необходимо самому потанцевать с вами, -несколько заторможенно проговорил он.
- Да, Вы говорили об этом, я помню, - кивнула ему.
Торин пригласил меня, танцевать с ним было легко, я чувствовала себя уверенно, мне даже это начинало доставлять удовольствие.
- Его Величеству понравилось, как Вы танцевали? – улыбаясь, спросил граф.
- Не знаю, он сказал, что я великолепно танцую, но понятно, что это только слова, - откровенно ответила я.
- Почему Вы так решили? – удивился Торин.
- Потому что это не может быть правдой, Вам ли не знать? Его слова – просто дань вежливости, - сказала я и чуть не споткнулась, наткнувшись на жесткий, будто препарирующий, взгляд графа. – Прошу прощения за излишнюю прямолинейность.
Что-то я расслабилась, на откровенность потянуло. Забыла, где нахожусь, устала от настороженности и отчужденности, захотелось понимания и доверия. Так, пора прекращать посещение этих светских мероприятий. Или дело не в них?
- Не надо извинений, леди Оливия, Вы лишь были со мною откровенны, -сказал Торин.
Это да! Это я сглупила, а граф как раз напомнил. Я молчала.
- Вы жалеете об этом? – встревоженно спросил он.
- Понимаете, граф, на мой взгляд, доверие и откровенность должны быть взаимными, а если на вопросы откровенно отвечает только один человек, а другой его слушает, пусть даже с пониманием, то это больше напоминает допрос.
- Вы считаете, я с Вами недостаточно откровенен? – нахмурился он.
- Да, я так считаю и чувствую, - твердо ответила я.
После моих слов Торин только бросал на меня озадаченные взгляды, не решаясь заговорить, он подвел меня к креслу:
- Благодарю за танец, леди Оливия и поздравляю Вас. Вы успешно сдали экзамен!
- Спасибо, - устало произнесла я.
Когда он уходил, в его, обычно уверенном взгляде, мелькнула растерянность.
- Значит, граф обучал Вас танцам, а сегодня, как я слышала, Вы сдавали экзамен? – вдруг спросила леди Ренита.
- Верно, - ответила я.
- Звучит разумно, но не слишком убедительно, - задумчиво произнесла она.
Я не стала ничего говорить, просто уже притомило оправдываться, да с какой стати я должна кому-то что-то постоянно доказывать? Хотите думать обо мне плохо? Да - на здоровье!
- Соглашаясь на подобные занятия, Вы не могли не понимать, что скомпрометируете себя, - продолжала внушать мне чувство вины леди Ренита. – Пользуясь моим особым отношением к Вам, Вы попытались нарушить некоторые давно установленные правила и даже не подумали о том, что этим можете бросить тень на мою репутацию.
- Наверное, будет лучше, если я покину Вас, чтобы не оскорблять своим недостойным присутствием столь благородную особу. Прошу прощения и всего Вам доброго! – не особо скрывая обиду, сказала я.
Я уже не видела, как герцогиня резко обернулась и ошеломленно смотрела мне вслед.
Не замечая любопытных взглядов, подошла к Сибилле и сестрам, которые находились на небольшом отдалении от короля и его свиты. Сеона и Каприна оживились, их улыбки стали шире, глаза засверкали. Обмахиваясь веерами, они бросали по сторонам заинтересованные взгляды. Это было довольно странно, я рассеянно наблюдала за ними, вдруг они вытянулись, как струны и замерли. Проследив за их взглядом, обнаружила Махуба, пристально смотревшего на меня и направлявшегося прямо к нам, рядом с ним шел отец.
- Сибилла, девочки! Хочу вам представить Махуба сына Байдара, кузена Его Высочества принца Ильтара, - торжественно произнес отец, тот, неотрывно глядя на меня, приветствовал нас наклоном головы. Затем отец обратился к саравийцу: - Позвольте представить Вам мою жену графиню Сибиллу Стелтон и наших дочерей Оливию, Сеону и Каприну.
Мы поочередно кивали, Махуб бросил взгляд на мачеху и сестер и снова уставился на меня. Я посмотрела на отца: он-то чему так радуется? Потому что в кои-то веки на старшую дочь обратили внимание? Хотя, чего я злюсь? Отец ведь, действительно, искренне рад за меня, даже довольную улыбку не мог скрыть. Вот только мне этот Махуб не понравился, и причин, вроде, для этого не находилось, ведь он мне даже слова не сказал, а чуйка кричит: «Беги!».