- Леди Оливия! Я хотел в знак особого к Вам расположения пригласить Вас завтра на прогулку, - вкрадчиво произнес Махуб.
- Такая прогулка возможна только в присутствии родственников, -молниеносно среагировала Сибилла. – Надеюсь, Вы это понимаете и не будете возражать, если я и мои дочери будем сопровождать Оливию?
Саравиец не успел ответить.
- Такая прогулка невозможна, поскольку леди Оливия обручена со мной, -твердо произнес граф Торин Ривган, очень вовремя появившийся из-за моей спины.
Все, в том числе и я, ошеломленно смотрели на Торина, а он глядел на меня и мило улыбался, затем аккуратно взял мою руку и поднес ее к своим губам. У меня и мысли не возникло убрать ее.
Первым очнулся отец, он растерянно спросил:
- Это правда, Оливия?
Я оторвала взгляд от Торина и, посмотрев на отца, кивнула.
- Но почему ты ничего не сказала? – продолжал расспрашивать он, недоуменно переводя взгляд с графа на меня.
- Мы хотели сделать Вам сюрприз, - с ослепительной улыбкой, произнес Торин.
- Зачем? – обескураженно спросила Сибилла.
- С некоторых пор я обожаю сюрпризы, - объяснил Торин.
Было забавно это слышать, я с благодарной улыбкой посмотрела на него, а потом – на Махуба. Сжав зубы и сверкая глазами, он смотрел на Торина, и во взгляде его была не обида, а ненависть, я застыла от удивления. Ни слова не говоря, Махуб развернулся и отошел от нас.
- Вы позволите мне ненадолго похитить мою невесту? – с улыбкой спросил Торин у отца.
- Только, если она сама этого хочет, - ответил отец, взгляд, которым он смотрел на меня, был таким теплым, таким родным.
- Спасибо, граф, выручили, - поблагодарила я. – Но, может быть, не стоило спешить с объявлением помолвки? Мне, право, становится неловко, как подумаю, на какие жертвы Вы пошли ради меня. Махуб впервые заговорил с нами, и на прогулке я бы, не задевая самолюбия, попыталась объяснить ему о бесперспективности его намерений. А теперь Вы стали для него врагом, и все из-за меня.
- Леди Оливия, Вы умудрились и поблагодарить, и оскорбить меня одновременно, - напряженно произнес граф. – И теперь я не знаю, радоваться мне или огорчаться. Не понимаю, о какой жертве Вы уже не первый раз говорите? Меня трудно, практически невозможно заставить делать то, чего я не хочу. И я думал, что Вы лучше других знаете об этом. А что касается кузена принца, то, надеюсь, он все поймет и успокоится, просто для этого потребуется время.
Слова графа меня ошеломили, он совсем по-другому оценивал свои поступки, а я вместо того, чтобы просто поблагодарить, начала его в чем-то подозревать, искать скрытые мотивы.
- Извините меня, граф, я совсем не хотела Вас обидеть, - произнесла я покаянным тоном.
- Торин, - сказал он.
- Простите?
- Можете звать меня Торин, мы же помолвлены, - предложил он.
- То есть Вы меня будете называть Оливия? – улыбнулась ему.
- Если Вы позволите, - заметил он.
- Позволяю Вам называть меня Оливия, - изобразила я чопорную леди.
- Благодарю, - поддержал шутку граф.
По просьбе отца я стала есть в обеденном зале, точнее, это были совместные ужины, поскольку все дни я проводила в университете. Теперь для меня и Кайла готовил Барни, мы с братом сидели рядом по одну сторону от отца, а Сибилла и ее дочери – напротив нас. Я не знаю, что отец рассказал о болезни сына жене, но мне никто вопросов не задавал. С нами довольно часто ужинал лекарь Клейт, который определял меню Кайла, рекомендовал делать ему примочки из отвара ромашки. За столом велись разговоры о пользе и вреде некоторых блюд, обходя упоминание о приправах. Отец требовал неукоснительного соблюдения рекомендаций лекаря. Меня эти трапезы с родственниками не радовали, потому что разговоры на любые темы почему-то всегда сводились к моей помолвке, разглагольствованиям о графе Ривгане и его знакомых, обсуждению его состояния и моего приданого. Я по большей части отмалчивалась, в то время как Сиона с Каприной сошлись во мнении, что я сделала неправильный выбор. Сеона считала, что мне следовало предпочесть Махуба, правда ничем не аргументировала свое мнение, просто закатывала глаза и томно вздыхала. А Каприна просто-напросто обвинила меня в том, что из-за меня теперь ни один саравиец, в том числе и принц Ильтар, не станет оказывать им знаки внимания. И, вообще, своим выбором я, оказывается, лишила их шанса сделать выгодную партию. Меня удивляло поведение Сибиллы, которая молча одобряла мнение дочерей, но вслух свои претензии ко мне не озвучивала, опасаясь недовольства отца.
- А что вы знаете об обычаях Саравии? – спросила я их.
Они удивленно посмотрели на меня, а Сибилла насторожилась.
- По законам и обычаям этой страны у саравийца может быть несколько жен, и это не считая гарема с наложницами.
- Неприлично говорить о таких вещах вслух, - выступила Сибилла.
- Почему? – удивилась я. – Ты не хочешь, чтобы твои дочери знали, что их ждет в другой стране в случае замужества?
Мачеха смешалась, не найдя, что возразить.
- Вот, например, ты, Сеона, какой по счету женой хочешь быть?
- Я? – ошарашенно переспросила она. – Почему я?
- Ну, хорошо, - не стала возражать я. – Спросим у Каприны.
- А, может, мой муж так влюбится в меня, что не захочет других жен? – гордо вскинув подбородок, с вызовом спросила Каприна.
- Это вряд ли, - вздохнула я, поняв бесполезность моих попыток заставить сестер хотя бы задуматься о последствиях своих увлечений.
- Об этом тебе в университете рассказали? – обвиняющим тоном спросила Сеона.
- Об этом я прочла в одной из книг, которые находятся в нашей библиотеке.
Все трое недовольно посмотрели на меня, только отец одобрительно улыбнулся, но я почувствовала себя неловко. Он искренне радовался за меня, и было стыдно обманывать его.
- Торин, я хотела бы рассказать отцу правду о нашей помолвке, - как-то сказала графу, когда он, якобы, проверял мои записи.
- Правду? – удивленно переспросил он. – Какую правду?
- О том, что это ненастоящая помолвка, что Вы просто помогли мне. Не хочу его обманывать, отец хорошо ко мне относится и, главное, верит мне, -пояснила я.
Торин некоторое время молчал, сердито глядя на меня из-под нахмуренных бровей, потом сказал:
- Думаю, не стоит этого делать, хотя бы до тех пор, пока Махуб здесь.
Поразмышляв немного, я согласилась с ним.
- Почему Вы перестали бывать на балах, Оливия? – задал неожиданный вопрос Торин.
- Не вижу смысла посещать такие мероприятия, - пожала я плечами.
- Мы же должны демонстрировать всем, что намерены пожениться, следовательно, надо чаще бывать в обществе. Тем более, я заканчиваю читать лекции, и у нас больше не будет возможности видеться. Кстати, герцогиня интересовалась, куда Вы пропали.
Я задумалась, резон в словах Торина был, а то, что не будем видеться в университете, очень огорчило, я незаметно для себя привыкла, что он рядом.
- Когда будет бал? – спросила я.
- Завтра, - улыбнулся он.
- Тогда мне лучше поспешить, надо еще успеть в швейную мастерскую. У меня бальные платья кончились, - озвучила я свои проблемы.
Торин рассмеялся:
- Хотите, я поеду с Вами?
- Нет, Вы платье увидите, и сюрприза не получится, - возразила я.
- Ладно, с нетерпением буду ждать очередного Вашего сюрприза, Оливия.
На бал я решила пойти в новом цвета морской волны платье, которое отличалось от всех, что я носила до сих пор. Оно открывало плечи и грудь до ложбинки. По сравнению с нарядами других дам, в том числе, и моих сестер вырез был скромный, но после моих платьев с воротниками-стойками, упирающимися в подбородок, он мне казался очень откровенным, и с непривычки я немного нервничала.
Когда я спустилась в холл, у мачехи и сестер раскрылись рты, мой вид их поверг в изумление, они подозрительно рассматривали меня.
- А где же твои прыщи? – недовольно пискнула Каприна.
- Кончились, - весело ответила ей.
Как ни странно, но их поведение меня успокоило, я почувствовала себя уверенней. На балу придворные реагировали примерно также, сначала оценивающе смотрели, как на незнакомку, а когда понимали, кто перед ними, начинали удивленно переговариваться и суетливо оглядываться, не скрывая эмоций, только что пальцами не тыкали, хотя нет, пару раз было. Я стояла вместе с родственниками и раздумывала, стоит ли подходить к герцогине.